Даярам выдохнул и поднял глаза к небу. Оно уже потеряло всю палитру красок рассвета и приобрело стабильный голубой оттенок, кое-где разбавленный белыми перьями облаков. И их становилось все больше. Странствующий монах сложил ладони друг к другу на уровне груди и мысленно поблагодарил проживаемый день – даже если сейчас через некоторое время пойдет дождь, он все равно счастлив существовать сегодня. Независимо ни от каких обстоятельств.
Мужчина немного помедитировал в таком же положении, буквально пару десятков дыханий, а потом раскрыл глаза. Ему нужно было решить, что делать дальше. С утра, на рассвете, он помог одному старику разгрузить улов с лодки. Взамен ему хозяйка, жена старика, приготовила рыбу и дала с собой несколько сушеных заготовок. Теперь Даярам мог употребить их в пищу при желании. Заодно Даярам, прибывший на остров совсем недавно – ночью, смог узнать, где здесь находится рыночная площадь и можно ли там поиграть музыку для толпы. Корабль, что его подвез, был торговым судном – мелкий промысел в духе привозит ценящиеся здесь керамические изделия и забирает результаты рыболовного промысла. Капитан заломил огромную цену, но у Даярама не нашлось нужной суммы. В итоге пришлось всю дорогу помогать на корабле – на Дая свалили всю черную работу, в основном, сводившуюся к уборке. Музыка оказалась капитану малоинтересна, равно как и медицинские, либо археологические знания.
Мужчина прошел по улице и свернул налево.
Археология… В душе немного отозвалась боль. Даярам остановился и огляделся – ему нужно место. Спокойное и достаточно тихое. Например, вон тот старый платан вполне подойдет, чтобы сесть под ним. Хиноец двинулся к намеченной цели.
Да, безусловно, ему было больно. Это также бессмысленно отрицать, как отрицать наличие солнца на небесах днем или звезд – ночью. Он живой, следовательно, он ощущает, в том числе, на эмоциональном уровне. Весь фокус с умиротворенным подходом к жизни строится не на том, чтобы не ощущать. А на том, чтобы любые ощущения направлять себе во благо и во благо мира. Поэтому светловолосый иностранец не стал убегать от своей боли. Он аккуратно положил котомку, прислонил к ней ситар, а сам сел под деревом и прислонился к нему спиной и затылком. Природа умиротворяет. Если слушать деревья – можно научиться многому, можно обрести гармонию и равновесие и увидеть безграничное спокойствие толщи океана за бушующими бурунами бури на поверхности.
«Что во мне отзывается такой болью?».
Ведь если ему больно, значит, что-то в нем самом выведено из равновесия. Что-то, к чему его сознание подобным образом привлекает внимание. И спусковым крючком для этого стала недавняя ситуация, всего лишь. Даярам свято был уверен, что все жизненные опыты люди создают себе сами – привлекая их в том или ином виде в свою жизнь. И пусть ты их обречен прожить, потому что у твоей души есть задачи в этой жизни, то в какой форме и как – это уже твой выбор. И теперь он хотел услышать себя, услышать, что именно в нем привлекло тех людей, которые его обманули и оставили практически без средств к существованию. Тех, которые сказали ему, что так любят археологию, а потом – просто использовали и сбежали с находкой, чтобы просто сбыть ее за крупную сумму.
Даярам глубоко погружался в себя – он не слышал ни шума кроны, ни трелей птиц, ни шагов идущих мимо людей. Он просто ощущал пульс вселенной, который бился в нем самом, и прислушивался. Прислушивался к себе. К своему внутреннему.
«Что стоит за моей болью? За ней всегда стоит страх. Страх – природа разума. Он лишь огонек, указывающий на ловушку мыслей, уводящую вдаль от своего сердца. Чего я боюсь?».
Страх, что он недостоин. Все просто. Археология – хобби, а именно служение и развитие себя – его основная работа. Словно он запретил себе быть иным. Даже музыкантом – разрешил. Но не археологом. Даярам осознал, что столкнулся с этим не в первый раз. Он уже думал об этом. И хотя когда-то его учитель продемонстрировал ему, что хиноец слишком ушел далеко по пути служения и потому потерял себя, легкие отголоски звучали до сих пор. Словно последние ноты звенящих струн.
Даярам сделал глубокий вдох и растворил эти мысли в сердце. Он сосредоточился на собственном сердцебиении, он просто ощущал каждой клеточкой, на всех уровнях своего тела собственный пульс. Он словно дышал сердцем, словно он – был только им. И с течением вдохов и выдохов пришло ощущение, что сердце размягчается. Оно словно становилось текучим, мягким, но одновременно упругим и ярким. Словно через него начинал струится свет любви самого мира к тебе и ко всему живому в нем. Даярам позволил этому свету затопить себя целиком. Он просто был, он любил и был любим. Всем миром, огромным небом, каждой птицей, каждым камнем… Он был всем, и все становилось им самим.
В таком состоянии мужчина провел несколько часов, однако ему они показались достаточно кратким мгновением. Лишь когда Даярам ощутил, что больше не испытывает никакой боли – последний ее хвостик наконец-то растворился до конца, он раскрыл глаза. Судя по теням и легкой прохладе, солнце уже начинало клониться к закату. Пальцы на руках и ногах шевелились с легкой неохотой – тело слегка затекло. Даярам словно заново ощущал движение крови в себе и это ему нравилось. Теперь он знал, что до конца прожил и отпустил то чувство, что ранило его. Отпустил ту мысль, то заблуждение разума, которое мешало его сердцу просто быть и ощущать гармонию и любовь мироздания. Да, иногда требуются красноречивые уроки, чтобы вывести остатки своих сомнений и страхов на поверхность.
Хиноец встал и размялся, а затем вытянулся вверх и поприветствовал солнце глубоким поклоном. Пусть он уже приветствовал его с утра особым комплексом упражнений, принятым при храме Калари, он ощущал потребность сделать это сейчас снова. В ответ смуглой щеки коснулся теплый легкий ветерок. Даярам улыбнулся краешками губ и вернулся за своими вещами.
Теперь он мог двигаться дальше, свободный и легкий. Он может действительно безболезненно заниматься тем, что любит, чем бы это ни являлось.
Даярам двинулся по улице вниз – изначально он шел в направлении к одной из таверн города. Оказалось, их совсем немного и ту, что местный назвали приличной, он как раз и решил посетить. Она, судя по всему, здесь вообще была единственной. После помощи рыбаку Дай ушел на рыночную площадь и все утро и часть дня – пока шла торговля, ведь рынки закрываются быстро, ибо товар должен быть свеж, - играл там на бансури или ситаре и пел. Один раз он даже решил продемонстрировать чудеса ловкости, использовав несколько упражнений из своих практик. Особенно это впечатлило детей, некоторые даже решили последовать его примеру и он с радостью обучил ребят. Позы были полезны для здоровья, вреда не несли никакого, даже если выполнялись отдельно. Тем более, что сложные всяко без подготовки было не осилить – даже таким гибким созданиям, как дети. Как следствие, Даярам заработал небольшую сумму денег. На самом деле, насколько она крупная станет понятно после посещения таверны – от этого зависело, сколько денег останется на ночлег. В идеальном случае ему придется еще пару-тройку дней здесь задержаться, а затем ему хватит средств отплыть на следующий остров. Если, конечно, не найдется иного пути – он открыт этой Вселенной и всему, что она предложит.
Странник сделал последний поворот, если он верно запомнил все указания местных, и остановился. Да, широкая улица, справа – потертая табличка «Под волной», витиевато и неровно вырезанная, словно и правда повторяла морской вал. Дай остановился и вытащил из котомки свои мягкие ботинки – по улице он предпочитал перемещаться босиком, но на полу в подобного рода заведениях могло валяться множество неприятных и даже опасных объектов, тем более, раз оно было посещаемым. Дай подошел к двери, спустился на несколько ступеней вниз, так как таверна была в полуподвальном помещении, и тут же чуть отстранился, выпуская выходящих людей. Хиноец вошел следом.
Первое, за что цеплялся глаз – здесь было некуда упасть яблоку. Вопрос, как такое может быть, если люди только что покинули зал… Даярам счел за лучшее не вникать в подробности, но мест действительно не было. Может быть, те двое были лишь частью большой компании, может, тут кто-то ждал очереди… Хиноец еще раз обвел взглядом помещение – слегка мрачное из-за тусклых ламп, шумное, очень людное. Зато здесь приятно пахло ухой и печеной рыбой, специями… Готовили, вероятно, действительно неплохо. Для музыканта не составило бы труда покушать и на улице, но обычно хозяева не доверяют клиентам – волнуются за посуду и не отпускают туда. Придется искать место здесь. Чужестранец протиснулся к центру – там было нечто вроде открытой кухни. С одной стороны – стойка, с трех других готовили еду, а в центре стояла огромная жаровня, дым от которой уходил через большой дымоход, вероятно, пронизывающий весь дом от основания до крыши. Остальное пространство и углы были заняты деревянными столами и скамьями. Имелась и галерея второго этажа, мужчина про себя отметил двери комнат – возможно, он сможет здесь и переночевать.
Он подошел к стойке и осмотрел предлагаемую еду. Живот неожиданно подал сигнал, что он по-настоящему голоден, так как нормальной еды не видел с неделю. Средств было мало, на корабле-попутке на его питании пытались сэкономить, так что… Даярам уточнил некоторые цены и с удовлетворением понял, что его заработок за сегодня был неплох по местным меркам. Ему вполне хватит на все, что он желал и останется приличная сумма. Даярам подошел к девушке, что принимала заказы за одной из частей стоек.
- Намасте, - вежливо поздоровался и чуть поклонился в традиционном для Хин-ду приветствии, - я верно понимаю, что здесь мне следует выбрать себе еду?
- Да, - молодая девушка, может быть, дочь тех, кто трудился за ее спиной на поприще готовки, чуть удивилась столь странной манере выражать мысли. Окинув незнакомца взглядом, она быстро добавила, - я говорю поварам, они готовят, вы ждете. Забираете и садитесь есть, - снова пауза, - у вас ведь есть деньги?
Даярам привык к подобного рода вопросам. Он прекрасно знал, что внешность выдает его с головой и не стремился скрывать свое иноземное происхождение. Отсюда и начиналась вся неуверенность его собеседников по поводу любых бытовых аспектов. Что иногда не было лишено некоторой почвы.
- О да, благодарю вас, - Даярам улыбнулся, - моя музыка сегодня отозвалась во многих сердцах, и это сделало мое существование чуть более изобильным.
- О, так вы тот чудной музыкант с площади? – девушка просияла и обернулась, - Ма! Ты погляди, к нам тут музыкант заглянул! Помнишь, ребята о нем говорили вовсю, звали послушать и посмотреть? Ну, Джон и компания!
- Ну и отлично, пусть платит как все! – достаточно грубо и быстро отозвались из глубин, даже не обернувшись. Девушка чуть насупилась и повернулась назад к Даю.
- Если вы будете выступать завтра, я обязательно приду послушать! – она улыбнулась, - сегодня ходил мой брат, а завтра его очередь здесь стоять!
Даярам улыбнулся шире – он ни на чем не настаивал, но был благодарен за проявленный к его творчеству интерес.
- Благодарю, - снова легкий кивок головы и сложенные у груди ладони, - думаю, я пробуду здесь несколько дней. Буду рад, если ваше сердце отзовётся моим струнам, - Дай и вправду любил слушателей, ему просто нравилось видеть, как их сердца расцветали от музыки, - Если возможно, я бы взял двойную порцию плова с креветками и овощами, а также запеченную с тыквой и чесноком рыбу, - Даярам вынул мешочек, в который обычно прятал заработок, и выложил нужную сумму, - и воды, если можно.
Девушка подняла на него слегка округлившиеся глаза.
- Просто воды?
- Да. Если вас не затруднит, несколько бутылок, - Даярам еще выложил несколько монет. Со стоимостью воды были вопросы, так как ее не было в карте напитков, но все, что здесь было, содержало алкоголь или было горячим, а хиноец ощущал потребность в прохладе. И лучше воды ничто ее не утоляло, особенно если ты действительно хотел пить.
Девушка кивнула и громко передала заказ, а затем обернулась.
- Вы можете подождать вон там, - она указала рукой, - я вас позову.
Даярам отошел в указанное место и уже более пристально осмотрел зал, теперь уже конкретно выискивая, куда бы сесть. Пока кандидатов не находилось – стоило заметить свободное место, как туда тут же возвращался владелец. Хиноец выдохнул, не хотелось бы некоторых проблем, трапезу все же лучше и полезнее провести в более-менее удобном положении. Так и еда лучше усвоится, и ему пойдет на пользу в моральном плане – нужно уметь отдавать должное моменту. Впрочем, если что… Словно в ответ на его мысли, Даярам заметил пустоту. Он пригляделся и отметил, что место и впрямь пустовало. Столик в углу, совсем небольшой, сразу не заметишь. За ним сидел мужчина в полосатой шляпе и достаточно объемной одежде, рядом стояла тарелка, предположительно, с его обедом, а еще он склонился над какой-то бумагой. Даярам снова обвел зал и пришел к выводу, что выбора у него нет.
- Музыкант-са-ан! – позвала девушка и помахала рукой, привлекая внимание. Даярам подошел к ней и с благодарностью взял большую тарелку и сетку, в которой лежало три бутылки. А затем стал аккуратно пробираться меж посетителей к своей цели. Чудо, что до сих пор никто место не занял! В моменте Дай чуть не уронил тарелку, но удержал ее. Удивительно, где и когда могут пригодится навыки Калари-Паяту! Например, умение держать баланс и четкое владение мышцами собственного тела.
Даярам обогнул последний столик и остановился напротив носителя шляпы. Сетка была в одной руке, второй хиноец продолжал удерживать увесистую большую тарелку с его заказом.
- Намаскар джи, - Даярам даже в таком виде умудрился немного поклониться и ничего не уронить, приветствуя незнакомца, - Я бы не желал по своей воле нарушать ваше уединение, однако, к сожалению, все свободные места заняты. Вы позволите составить компанию вашей трапезе?
Хиноец был готов к любому ответу и раскладу вещей – вплоть до того, что есть придется стоя прямо у стены, если ему откажут. Он просто не мог не спросить и легко и свободно занять скамью, даже если на то были веские основания. Ему не позволяли внутренние каноны так бесцеремонно обращаться с личным пространством незнакомого человека.

Отредактировано Dayaram (2019-11-16 22:25:46)

Неожиданные встречи порой могут быть крайне интересными, Даярам это знал по собственному богатому опыту путешественника. Мужчина явно был занят какими-то своими делами, хиноец буквально с пару секунд оценил его взглядом. Что-то было от странника в его образе – ощущалось по одежде и внешнему виду, он тоже отличался от местных, как и сам музыкант, но не так радикально. Во всяком случае, одет он был поярче – хиноец пока не видел здесь обилия зеленой одежды, в основном цвета видавшего виды льна да каштановых оттенков, остров не блистал богатством, жители одевались довольно просто и скромно. Либо ему на площади исключительно такие попались за время своего дневного выступления. Полосатые шляпы тоже не входили в типичное обмундирование местных – или очень выдающийся противник массового влияния, или тоже из других мест, как и сам странник. Впрочем, значения это не имело – если он сейчас откажет, Даярам и правда пойдет и сядет у стенки, больше есть ему было негде. Серые глаза автоматически проверили зал – глухо. Все места заняты. Потенциальный сосед как раз отвлекся от своих бумаг и обратил внимание на музыканта.
— Доброго времени. Простите, я тут чуть заработался… - кивок и улыбка. Даярам чуть шире улыбнулся в ответ. Приветливость располагала к себе, особенно на фоне местных – люди были простые и хиноец уже сталкивался с простой рабочей грубостью, в духе той, которая произошла между девушкой за кассой и её матерью примерно полчаса назад, пока Дай выбирал себе еду. Он знал, что для людей такого склада подобные ответы – норма. Его же собеседник говорил иначе, что снова наводило на мысли о принадлежности его к иным островам. Однако любопытство никак не сказывалось на поведении хинойца – он позволял ощущению всплыть и раствориться, проживая и отпуская. По традициям его родины вступать в лишние расспросы без веских оснований – невежливо и нарушает границы личного пространства. Музыкант лишь составил некий портрет себе в голове, вполне сознавая, что он легко может заблуждаться. Однако совсем без каких-либо выводов было бы сложно соседствовать с человеком, ведь мышление – базовое свойство сознания. Хоть его избыток и вредил организму, равно как и крайность ощущений. Во всем главное – золотая середина, в том числе баланс между сердцем и разумом.
— А, конечно, пожалуйста, — фразу нынешнего хозяина столика сопроводил пригласительный жест, — располагайтесь.
- Благодарю вас, сааб джи, - Даярам опустил поднос ловким жестом и повесил на спинку стула сетку с водой. Ситар пристроился рядом у стола вместе с котомкой. Следом извлеклась одна бутылка и была поставлена рядом с обедом. Хиноец опустился на стул напротив. Он искренне был рад подобному стечению обстоятельств. Даярам перевел взгляд на еду – большая и глубокая тарелка с пловом, блюдо с рыбой. Ладони соединились в привычном жесте, глаза закрылись. Хиноец созерцал внутренним взором еду и настраивал свой организм на трапезу.
«Эта пища дарована мне Вселенной. Она принесет энергию и здоровье моему телу, поддержит его и наполнит силами. Я ощущаю благодарность за то, что могу сегодня насладиться прекрасной и вкусной пищей».
Даярам не просто повторял слова, он ощущал каждое сердцем. Он даже не столько мысленно говорил, сколько улавливал ощущения – благодарности, радости, предвкушения трапезы… Параллельно мозг регистрировал ощущения тела, в основном от органов обоняния. Даярам улавливал теплые ароматы креветок и тыквы, легкие нотки чеснока, которые перебили ароматы рыбы… Специи… Желудок отозвался сигналом готовности – рот наполнился слюной. Это главный маркер готовности тела принять пищу. Принятие её без подготовки – насилие. На Хин-Ду считалось, что тогда пища не будет усвоена правильно и даже может нанести вред безо всякого яда. Даярам чтил каноны своей страны и искренне верил им как вайдья, врач местной медицины Аюр. Питанию там уделялось особое внимание, один из восьми основных томов Аюр, по легенде написанных самими посредниками хинойских богов,  был отведен под эту тему целиком и полностью.
Даярам открыл глаза одновременно с фразой своего соседа.
— Прекрасно понимаю. Я сам еле смог найти себе местечко. Итадакимас! Еда здесь действительно вкусная. Повезло, что люди порекомендовали именно это заведение. Я только утром высадился на острове.
Даярам взял в руки палочки. На Хин, кстати, еду чаще всего употребляли мытыми руками. Это позволяло ощутить трапезу в полной мере, включая текстуру еды, тоже этап подготовки своего тела. За пределами мира еду ели по-разному, здесь ему выдали палочки. Даярам с ними управлялся не особо хорошо, однако, он научился кушать по местным правилам.
- Да, похоже, что это место популярно, - музыкант кивнул, - я сюда пришел тоже по любезной рекомендации одного из жителей, - тон был благожелательным, как и всегда в повседневной речи монаха.
- Свадишт хана, - Даярам воздал должное трапезе на родном наречии Хин-Ду. Следующим движением он несколько сосредоточенно и не с первой попытки выловил из миски креветку и отправил в рот. Рецепторы разразились волной вкусов – им было и сладко, и солоно, и слегка приятно островато… Здесь не скупились на специи и качество продуктов, это ощущалось. Прожевав порцию, последователь учения Калари согласно кивнул.
- Согласен с вами, сааб джи, воистину палитра местных вкусов пробуждает радость, - Даярам улыбнулся, он в любом случае хотел быть честен, а потому предпочел говорить о вкусовых качествах пищи после личного опыта. Странник искренне радовался тому, что небо ему послало пищу не только сытную, но и вкусную. После перерыва в питании приличными блюдами, нынешние воспринимались как дар. Хотя Дай любую пищу воспринимал подобным образом – это ведь действительно дар для своего тела.
— Вы ведь тоже путешественник, я прав?
Вопрос предупредил мысли и фразы хинойца. Во-первых, он действительно угадал – мужчина напротив был из иных мест. Во-вторых, Даярам уже начинал думать о том, что если беседа станет развиваться, то неплохо было бы представиться и узнать имя собеседника.
- О да, вы правы, - музыкант ответил только после очередной порции еды, на этот раз он отведал рыбу с тыквой и чесноком – было невероятно вкусно, не ощущалось даже как рыба, скорее как курица на вкус, поразительно, - я прибыл сюда около суток назад. Как раз один из слушателей моего скромного выступления и направил меня в это место.
Даярам всегда был честен. За редкими исключениями при особых обстоятельствах. Разговор с незнакомцем туда не попадал. Да и не любил хиноец ничего скрывать без лишней надобности. Даярам еще несколько минут уделил еде, а затем отложил приборы.
- Прошу прощения, сааб джи, я не назвал вам своего имени, - после стольких реплик Даярам не считал удобным продолжать разговор анонимно, - меня зовут Даярам, я странствую по миру вместе с музыкой.
Хиноец сложил руки у груди и чуть наклонился вперед, затем выпрямился, и его лицо разразилось абсолютно теплой улыбкой.
- Милкар бари хуши хай, - завершил Даярам приветствие, что означало «я рад нашей встрече», и это правда было так. Любая встреча – дар небес, она несет новый опыт, и монах всегда был готов встретить его с открытым сердцем.
- Вы прибыли сюда в связи с делами? – вежливый вопрос в ответ на интерес собеседника к его собственной персоне. Хиноец тем временем снова вооружился палочками и весьма сосредоточенные взгляды бросал на креветки в миске. Ему их предстояло ловить. И проворачивать это параллельно с беседой, так как этикет не позволял оборвать её, раз уж инициатива исходила от мужчины в полосатой шляпе. Непростая задача, однако она вызывала лишь интерес и любопытство, как и многие вещи вокруг хинойца. Последователь Калари давно отпустил гнев и негодование из своего сердца. И хотя жизнь вне храма и пыталась регулярно покачнуть чаши весов в ту сторону, Даярам проживал и отпускал эмоции – в его душе всегда цвела любовь к этому миру, независимо от происходящих кругом обстоятельств. И хотя мужчина и заметил какие-то бумаги в углу стола, любопытство он отпустил точно также. Если будет воля небя – он узнает ответы на свои вопросы сегодня. Во всяком случае, спрашивать в лоб было бы невежливо, нужен момент.
Даярам прицелился и попробовал поймать креветку одним заходом. Та ускользнула на край плова. Хиноец приготовился ко второму раунду.

И со второго раза креветка не попалась. Даярам выдохнул и пару раз зачерпнул плов палочками. Благо, комочки риса со специями вытаскивались достаточно легко. Это крупные объекты вызывали сложности…
Его неожиданный собеседник явно был наблюдательным. Конечно, ситар – не самый маленький инструмент, но люди далеко не всегда его замечали, если только хиноец не брал его в руки с весьма конкретной целью. Многие скользили взглядом по предметам, не проникая в их суть, как говорил Настоятель. И он был прав. Человек напротив странника явно отличался иным подходом, более осознанным. Когда ему представились, Даярам улыбнулся и кивнул.
- Вы правы, Чарли джи, я играю на этом музыкальном инструменте. Он называется «ситар» и родом из тех мест, откуда я вышел сам, - и нигде больше Дай его не встречал.
Даярам на некоторое время задумался, а затем продолжил.
- Когда я плавал с одним торговым судном, я видел у их навигатора нечто похожее. Инструмент был выполнен из дерева и звучал несколько ниже даже на высоких нотах, но манера игры была близка. Мне назвали его как гитару. После я встречал её ещё на нескольких судах.
Даярам видел в своей жизни и некоторые другие струнные инструменты очень близкие к ситару по идее, но, к сожалению, не представилось случая уточнить название. А вот гитар он после встречал не так уж мало, видимо, инструмент был популярен. Потому последователь учения Калари и решил провести такую аналогию. Тем более, Даярам не исключал, что когда-то у них был общий «предок». Изучая в храме труды по археологии, мужчина заметил одну интересную деталь – некоторые названия того, что позже разошлось по разным частям света, удивительно похожи между собой. И кое-где явно прослеживались единые корни. «Ситар» и «гитара» тоже вполне подходили под эту закономерность.
- Я буду счастлив, если вы пожелаете присутствовать при моей игре, - хиноец чуть наклонил голову в знак благодарности, - я думал завтра утром выступать на рыночной площади еще раз, если события сложатся удачным образом.
«Возможно, я сыграю и на бансури, если будет на то воля сердца».
Потому что вечер этого дня Даярам планировал провести на уединенном пляже рядом с городом и помедитировать. Недавние события вывели его из равновесия, и теперь ему хотелось вернуться обратно. Несмотря на глубокую медитацию сегодня утром, хотелось шагнуть еще глубже, к своему сердцу. Встретится с ним и поговорить открыто. А такие беседы лучше вести в приватном порядке.
Даярам вернулся к еде, ощутив позыв организма, – но на рыбу он пока даже не смотрел. Палочками есть её будет достаточно непросто. На родном архипелаге чаще всего ели руками, главное было соблюсти личную гигиену. Насколько же разнообразен внешний мир…
- Видите ли, я очень люблю различные чертежи, и сейчас мне попался очень интересный экземпляр. Я как раз работал над ним.
Музыкант проглотил порцию плова, отметив, что гребешки ловить проще, как и кусочки овощей, и снова поднял глаза на собеседника. Среди серой дымки проскочила искорка интереса.
- Вы, вероятно, изобретатель, – предположил вслух Даярам, посчитав, что в данной беседе это будет уместно, - надеюсь, мое вторжение не сильно вас отвлекло, - снова легкий кивок и улыбка краешками губ.
Он точно не улавливал разницы между механиками, изобретателями и учеными, поэтому сказал то слово, которое вспомнил первым. У них на Хин-Ду жизнь строилась совсем иначе и, как правило, строители занимались подобными вещами, так как именно при проектировании зданий и городов и требовались все эти навыки. Даярам знал, что каста строителей отличалась от остальных и считалась достаточно привилегированной. Ведь если никто не будет строить дома, лодки, города, проектировать улицы… Где же они все будут жить? И как боги узнают о том, что их почитают, если не будет храмов? Даярам как сейчас помнил слова из детской еще книги из библиотеки отца, где пояснялось, почему та или иная каста занимает свое текущее положение. Интересно, что за пределами архипелага подобными расчетами, судя по всему, мог заниматься любой желающий. Пока сам не уплыл в свободное путешествие, до конца не был уверен в том, что читал на Калари.
Хиноец как раз вооружился палочками, ощутив новый посыл от желудка, когда его настигли слова Чарли.
— Даярам-сан, не сочтите за грубость, но могу я немного подкорректировать положение палочек в ваших руках?
Хиноец с легким любопытством поднял глаза.
— Если зажать одну палочку между этими пальцами, то она будет неподвижна, и хватить еду будет проще.
Мастер Калари-Паяту внимательно проследил за всеми указаниями собеседника.
- О, я, кажется, понимаю свою ошибку, - Даярам чуть кивнул, потом внимательно посмотрел на свою руку. Чуть поправил положение палочек, затем убедился, что нижняя палочка лежит точно там, где показал Райт, поправив ее пальцами другой руки. И нацелился на креветку. Плавное движение и та оказалась схваченной, хиноец выиграл бой!
- Теперь я улавливаю суть, - улыбка искренней детской радости от того, что у него получилось, озарила лицо музыканта, - благодарю вас, Чарли джи. Никто ранее не соизволил мне продемонстрировать наглядно, как следует пользоваться этими приборами.
И Дай с довольным видом съел свой улов. Вкусно. Креветки, как и весь плов, явно были пропитаны каким-то местным соусом, хиноец различал специи и пряности в нем. Очень достойно. И совсем другое дело, когда еда от тебя не убегает. Все оказалось проще, чем он думал. Просто никто не показал ему раньше, где следует укрепить нижнюю палочку.
- Прошу прощения, что мое невежество ненадолго прервало нашу беседу, - хиноец говорил мягко и радостно. Он констатировал факт, причем с некоторой долей юмора в свой адрес, а не оправдывался за свои ошибки.
- Вы сказали, Чарли джи, что интересуетесь чертежами, - Даярам рискнул применить новый навык к рыбе и даже смог удержать кусок, покрытый тыквой сверху, - вы что-то строите или делаете более подвижные механизмы?
В памяти всплывали книги из храма на Калари. Настоятель в прошлом был моряком, теперь уже Даярам склонен был думать, что, возможно, даже пиратом, и собрал весьма интересную коллекцию трудов под крышей храма. Там попадались не только описания диковинных дальних земель, но и схемы различных устройств. Подъемные механизмы, самодвижующиеся тележки… Чего только не придумывали люди. И хиноец ощущал живой интерес, это ведь так увлекательно, когда кто-то способен сделать что-то необычное своими руками!
Даярам ощутил, что его лисенок любопытства выбрался из своей норы и теперь загнать обратно его будет непросто даже правилами этикета. Большую часть времени тот дремал, пока Дай совершал свои странствия, но стоило мужчине найти что-то новое… Что ж, вроде бы Чарли джи не собирался прерывать беседу. Пока, во всяком случае.
«Как чудесно складывается сегодняшний день», - мелькнула благодарная мысль под белым тюрбаном, пока хиноец ждал ответа.
Рыба, кстати, оказалась потрясающей - таяла во рту, а тыква с чесноком вкупе со специями действительно придавали блюду неожиданный сырный привкус.