- Фауст, друже! Как ты относишься к опере?
А с виду и не скажешь, что собеседник Фауста - ценитель искусства. Равно как и сам Фауст. Просто одетые, сидевшие в какой-то лапшичной... Типичные простолюдины, не правда ли? Но внешний вид, как обычно, обманчив. Так, например сам Фауст был известным охотником за головами, а его собеседник - не менее известным убийцей и ценителем искусства, известным в определённых кругах как Хада Джин.
Фауст, которого вопрос застал за поглощением вкусной острой лапши, ответил не сразу. Неторопливо втянул порцию, прожевал, проглотил, после чего всё-таки произнёс:
- Нейтрально. А что?
Джин натянул капюшон ветровки поглужбе, хотя, казалось, куда ещё - из-за создаваемой сим элементом одежды тени от его лица были видны лишь рот и подбородок.
- Так уж вышло, что директор одного из местных театров - ценитель моего творчества. Как Хады Джина, к сожалению. Но не суть! Этот человек решил отблагодарить меня за мой труд и передал мне билеты на одно из выступлений...
Фауст мысленно усмехнулся. Он уже знал, к чему клонит его товарищ. Джин - человек искусства. Оказавшись на очередном острове, он обязательно посетит местный театр, музей или галерею, если сочтёт их репертуар стоящим. И только одно обстоятельство может стопроцентно не нарушить, но полностью сорвать его планы.
- Но, увы, на это время у меня возникла работа поинтереснее. Ты меня поймёшь - создавать постановку всегда увлекательнее, чем наблюдать за ней со стороны.
И Фауст его понимал. Буревестник был человеком действия. Для него куда интереснее было принимать непосредственное участие в чём-то, чем наблюдать со стороны или слушать чьи-то рассказы.
- И ты подумал, что нечего добру пропадать. И тут весьма удобно появился я, - с усмешкой закончил за него Гнейзенау.
Джин кивнул.
- Хоть ты и не сможешь по достоинству оценить всё великолепие оперы, будем считать, что мне повезло.
С этими словами стрелок достал из кармана белый конверт с зелёным узором в виде виноградной лозы и положил на стол перед Шичибукаем.
- Взамен попрошу лишь об одном: добудь для меня её автограф. Мне уже доводилось бывать на одном из выступлений этого дарования. Думаю, даже ты поймёшь, в чём её очарование. Пропуск за кулисы идёт вместе с приглашением, за это можешь не волноваться.
- Кто выступает-то хоть? - осведомился Фауст, взяв конверт двумя пальцами.
Хоть он и не сказал об этом прямо, но они оба прекрасно понимали, что Шичибукай уже согласился. Будь иначе - реакция была бы совсем другой. Но, так уж вышло, что в отличие от Джина, Гнейзенау этим вечером совершенно нечем заняться. Так что поход в оперу поможет скоротать ему час-другой. Если не насладится пением, так хоть вздремнёт под него...
- Её зовут Дива Бьянка. Юное дарование с чудесным голосом. Это всё, что тебе нужно знать.
***
До вечера была ещё масса времени, которое Фауст решил убить в гостинице. Хоть он и не имел недостатка в средствах к существованию, выбором Шичибукая по-прежнему были заведения среднего качества. В фешенебельных отелях охотник за головами всегда чувствовал себя некомфортно. Да и ни к чему лишние траты денег ради слишком просторной комнаты и позолоченных крана и душа в ванной. К тому же, Фауст редко где задерживался дольше, чем на неделю, так что в обеспечении себя как можно большим комфортом Буревестник не видел смысла.
На входе его привлёк внимания оклик парнишки за стойкой.
- Сэр, вам посылка...
Вот она, главная причина, по которой Фауст прибыл на Ададжо. Но, если честно, он ожидал, что ждать придётся несколько дольше. Хотя, посылка была отправлена ещё до того, как нога Буревестника ступила на остров. Хорошо, что отправитель уже бывал здесь и заблаговременно выслал заказ Шичибукая в эту гостиницу, которую, в свою очередь, и порекомендовал заказчику.
Посылка представляла собой небольшую картонную коробку прямоугольной формы. Кроме некрупных размеров содержимого, больше ничего по внешнему виду выяснить было нельзя. Впрочем, Фауст и не собирался. Ведь он прекрасно знал, что там.
Поднявшись в комнату, Шичибукай просто и без изысков разорвал плотный картон, лишив коробку верхней стенки. Содержимым оказалась куча опилок, в которых лежал кинжал в ножнах. К ним, в свою очередь, крепились ремни, с помощью которых оружие можно было закрепить на поясе или на бедре. С довольной усмешкой Гнейзенау взял кинжал в руки и вытащил его из ножен. Лезвие было тонким, чёрного цвета. А само оружие из-за дизайна рукояти и внешнего вида в целом почему-то вызывало ассоциацию с когтем хищной птицы. Хороший баланс, острое лезвие...
Фауст не был экспертом в материалах, а потому последний аспект оружия решил проверить самым простым способом. Наёмник сжал лезвие кинжала большим и указательным пальцами и... Ощутил, как из него резко ушла большая часть сил. Хоть он и ожидал чего-то такого, но всё равно отдёрнул руку так, словно коснулся раскалённого металла.
- Отлично, - коротко произнёс Шичибукай, возвращая оружие в ножны.
Кинжал и правда был из кайросеки.
***
Вопреки ожиданиям Фауста, его пришествие в оперу прошло без каких-либо проблем. Не то на входе в нём не признали Шичибукая, не то признали, но проявили профессионализм и сделали вид, что всё в порядке. Впрочем, всё и правда было в порядке. Гнейзенау - наёмный убийца. Грабить театры - это не к нему. Вот банки ещё можно.
Надо отдать директору должное - человек расстарался и подобрал для Хады Джина место, с которого открывался прекрасный вид на сцену. Достаточно отдалённое, чтобы затеряться среди других зрителей и в то же время достаточно близкое, чтобы не напрягать глаза, пытаясь разглядеть представление. Устроившись в кресле, Гнейзенау поправил пиджак и аккуратно осмотрелся по сторонам. Он нечасто бывал на публичных мероприятиях, особенно как обычный человек, а не как Шичибукай, который может позволить себе наплевать на дресс-код. И оттого чувствовал себя немного неловко, боясь выделиться из основной массы. Но нет, всё в порядке. Мужская часть зрителей была, как и он, в деловых костюмах, различавшихся разве что расцветкой и мелкими элементами дизайна.
Такой стиль одежды был для Фауста не в новинку, тем более что он был его "рабочей униформой", в которой охотник за головами выполнял большую часть своих заказов. Разве что пиджак... К этой элементу костюма Гнейзенау так и не привык. В основном потому, что почти всё время обходился без него. Поначалу Буревестник честно пытался работать в полном комплекте одежды, но в конечном итоге в кругу его друзей вылилось в шутку о том, что Фауст проклят. Ибо ни один пиджак не пережил больше двух "дел". Каждый раз этот несчастный элемент одежды приходил в такое состояние, что его было проще пустить на тряпки, чем пытаться как-то починить. Причём каждый раз так страдали исключительно несчастные пиджаки. На втором месте в этом плане находилась обувь, но тут виной были не странные стечения обстоятельств, а безалаберность Фауста - в первое время после освоения частичной трансформации он забывал, что птичьи когти и обувь не очень совместимы.
Раздумьям Буревестника пришёл конец, как только Дива Бьянка появилась на сцене.
"Кажется, я начинаю понимать Виртуоза", - подумал Фауст.
Хоть он и имел ввиду явно не это... Но, по крайней мере, юному дарованию уже удалось привлечь внимание Шичибукая. Стройная фигурка, милое личико, волосы цвета первого снега... И, почему, стойкое ощущение, что он когда-то уже её видел. Наверное, память шалит. Бьянка была не первой милой девушкой с белыми волосами, что он видел. И, скорее всего, не последняя. Так что внезапное ощущение дежа вю - явно проказы непрочной человеческой памяти, не более.
А затем Дива Бьянка начала петь и Фауст окончательно понял, почему человек, известный как Хада Джин, отзывался о ней в положительном ключе. Гнейзенау относился к опере нейтрально, подобный музыкальный стиль не входил в число его любимых, но очаровательный голос девушки компенсировал эти аспекты и давал повод насладиться выступлением до конца.
Что ж, видимо, вздремнуть не получится. И, кажется, пропуск за кулисы будет задействован с куда большим энтузиазмом, чем предполагалось изначально.
***
Выступление закончилось, белый ангел получила свою дозу аплодисментов и выброшенных на сцену букетов, после чего откланялась, покинув место действия. А вместе с ней, чуть ли не одновременно, покинул сцену и Фауст. Он не надеялся настигнуть девушку до того, как та скроется в гримёрке - другие зрители мешали, да и, по его мнению, это будет просто невежливо.
Проникнув в закулисье и отмахнувшись от излишне любопытных пропуском, дополненным тяжёлым взглядом "посмеешь-мне-помешать-и-я-украшу-сцену-твоими-внутренностями", Фауст задержался лишь для того, чтобы мельком взглянуть на оставленное невесть кем ростовое зеркало. В нём отразился молодой человек с угольно-чёрными волосами, одетый в деловой костюм аналогичного цвета. Из нагрудного кармана выглядывал уголок белого, под стать рубашке, платка. В одном из боковых карманов дожидались своего часа ручка и бумажка. Оружия при нём не было - всё-таки, он в оперу шёл, а не на драку. Да и кинжалы - это далеко не главное. Самое сильное оружие Фауста Гнейзенау - это он сам.
Не найдя в своём внешнем виде ничего из ряда вон выходящего, Буревестник наконец достиг конечного пункта назначения. Табличка с именем певицы на двери была прямым тому подтверждением. Подняв руку, Фауст с некоторым удивлением осознал, что... Волнуется. Казалось бы, забери автограф, да уходи с миром. Но нет, было в груди какое-то странное чувство...
"Соберись! Тебе надо просто бумажку подписать, а не звать её на свидание!"
Вздохнув, Гнейзенау аккуратно постучался.
- Леди Бьянка? Простите за беспокойство, мне нужно всего лишь пару минут вашего времени.
Оставалось надеяться, что юному дарованию слава ещё не настолько сильно вскружило голову, чтобы перестать общаться с поклонниками. Иначе... Хм, правда, а что иначе? Не станет же он ради дурацкого автографа проникать в гримёрку силой и травмировать психику бедной девочки?

Отредактировано Faust Gneisenau (2020-05-20 08:18:19)

Приятный голос, раздавшийся из-за двери, дал добро на вход. И Фауст им незамедлительно воспользовался. Легонько толкнув дверь, Шичибукай шагнул внутрь...
- Я...
"Был очарован вашим пением и очень рад, что мой первый поход в оперу выпал именно на ваше выступление, не могли бы вы дать автограф вот здесь? Огромное спасибо, не смею вас больше тревожить, удачного вечера" - примерно это хотел сказать Фауст. Но не смог. Первые слова комом застряли в горле, едва он увидел обращённый на него взгляд. Такая блистательная на сцене, при более близком рассмотрении Дива Бьянка выглядела... Жалко? Хорошенькие девушки вроде неё в таком состоянии вызывали стойкое желание закутать их в плед, вручить чашку горячего чая и как-то успокоить, хотя бы банальной фразой о том, что всё будет хорошо. Возможно, Гнейзенау и сделал бы нечто подобное... Если бы не одно маленькое "но": он был чёртовым Шичибукаем. Хочешь не хочешь, а очень многие при таком раскладе будут знать тебя в лицо. Кто он для простых обывателей. Всего лишь навсего негодяй и душегуб на поводке у правительства. Пожалуй, ни для кого не секрет, что Шичибукаи могли продолжать (и продолжали!) заниматься своими грязными делишками, на которые Дозор под нажимом стариканов-горосеев закрывал глаза (за долю от награбленного, разумеется). Фауст был не пиратом, а охотником за головами, однако для обычного человека разница была нулевой.
Короче, реакция певицы была, хоть и неожиданной, но не непредсказуемой. Фауст мог бы вежливо извиниться, закрыть дверь и покинуть театр, но, увы, на нём висела просьба друга, благодаря которому он смог сегодня насладиться прекрасным голосом Бьянки, так что придётся бедной девчонке ещё немного потерпеть его общество.
- Хада Джин? - раздался чей-то голос. - Господин Хада Джин?
Фауст повернулся на звук и увидел низенького пухлого мужчину. Тот смотрел на Гнейзенау так, словно увидел бога во плоти, чем вызвал у наёмника сильное удивление.
- Господин Хада Джин, я так рад, что вы почтили мой театр своим присутствием! - в волнении странный человек схватил руку Шичибукая и начал её трясти в странном рукопожатии.
- Простите... - начал было Фауст, но его не слушали.
- Я большой фанат ваших работ! Каждый месяц перечитываю "Цветок лотоса" и каждый раз ловлю из него вдохновение! Я так рад, так ра...
- Я ужасно рад за вас, - более громким голосом, с маленькой ноткой иронии, оборвал его взволнованную речь охотник за головами. - Но я не Хада Джин.
Надо отдать ему должное - столь резкие смены выражений лица не у каждого бывает. Природный талант своего рода...
- А... Но...
Фауст достал из кармана приглашение и протянул его мужчине.
- Хада Джин - мой давний приятель. Видите ли, он действительно хотел попасть на ваше выступление, но...
- Но...
- У него возникли неотложные дела...
"Ему нужно устроить очередную красочную бойню..."
- Из-за которых он не смог принять ваше приглашение. Джин очень сожалел об этом и оттого попросил меня пойти вместо него, чтобы билет не пропал зазря.
- А... Вот... Как...
На бедолагу было жалко смотреть. Как будто ему только что пообещали богатство, славу и личный остров в придачу, а потом сказали, что произошла ошибка и его просто перепутали с другим человеком.
- Я вас прекрасно понимаю, - Фауст изобразил немного неуклюжую сочувственную улыбку. - Старина Джин так сокрушался, что не сможет насладиться прекрасным голосом Дивы Бьянки... И я теперь понимаю, почему... Кстати, у него была одна просьба!
- Какая же?!
Да, пожалуй, это и правда природный талант. От неоправданных ожиданий к готовности выполнить просьбу своего кумира... Можно сказать, что столь резкая смена настроений была... Ненормальной. Интересно, все фанаты Виртуоза такие?
- Автограф леди Бьянки.
- О, я сейчас же! Немедленно! Попрошу...
Пухляш уже был готов сорваться с места, но его остановила рука Фауста, которую тот поднял на манер шлагбаума.
- А этим я хотел бы заняться сам. В знак уважения к своему другу.
Мужчина торопливо закивал бормоча что-то о том, что он и сам бы мог об этом догадаться и что он не станет более тревожить Диву Бьянку и друга его кумира. Как только этот человек скрылся из поля зрения, Фауст насмешливо хмыкнул.
- "Цветок лотоса", надо же...
Гнейзенау когда-то читал её. Хорошая пьеса с интересной завязкой и трагическим финалом... На написание которой Хада Джин вдохновился, поучаствовав в войне между мафиозными кланами на одном архипелаге. Хотя, война - громко сказано. Когда одна из семей наняла отряд из Виртуоза, Буревестника, Ганса и ещё пары охотников за головами, конфликт плавно скатился в одностороннюю бойню.
"Так, вернёмся к нашим баранам", - подумал Фауст, возвращаясь в гримёрку.
Хорошо, что он спровадил этого внезапного поклонника. Нельзя, чтобы тот увидел девушку в столь плачевном состоянии. А то подумает ещё невесть что, а ему разбирайся с этим...
- Простите... За вот это вот всё, - неуверенно начал Шичибукай, закрыв за собой дверь. - Я не собираюсь причинять вам вред, мне просто...
Он прервался. Порывшись в кармане, Гнейзенау извлёк на свет листок и ручку.
- Нужен ваш автограф.
"Лишь бы не грохнулась в обморок, лишь бы не грохнулась в обморок", - мрачно подумал Буревестник.
На вид это была типичная очаровательная леди. Скорее всего, единственной по-настоящему сильной частью её тела были лишь голосовые связки. Если честно, Фаусту уже не нравилась его идея добиться автографа. Сейчас она либо грохнется в обморок, либо заорёт и соберёт вокруг гримёрки весь театр. Хотя, лучше первое, конечно... Так хотя бы можно избежать излишнего внимания.

Отредактировано Faust Gneisenau (2020-05-20 14:22:09)