Ударная волна от встречного взрыва прорвалась через рассекающий вихрь адмирала, на что то лишь хмыкнул, на ходу меняя направление движения, встречая сжатый воздух ударом ноги, способной разрубить сталь. Инерция от столкновения позволила оторваться от земли и взять на ноги, не теряя боеготовности. Это был отличный контрудар, Рао всем телом ощущал желание проверить все возможности подопечного, не размениваясь на сдерживание сил. Но приказ, этот чертов приказ. Его нужно было выполнить, забыв о собственных желаниях. Успокаивало лишь то, что Квентин уже заработал себе внеплановую тренировку, и ничего не мешало сделать ее приближенной к реальности. От этой мысли по губам мужчины пробежала кровожадная усмешка.
Но, пока что, дело было важнее. А посему, в сторону охранников и Шульца отправилось несколько дистанционных шиганов, недостаточно смертоносных, но вполне весомых, чтобы поверить в их опасность для неподготовленной цели. И конечно же, телохранители были на высоте, отбив удары воздуха усиленными волей ударами. Стивенсон даже слегка кивнул сам себе, признавая, что недооценивал их, так как никто даже не поранился, как он рассчитывал. Висконти в самом деле требовалось показать себя в лучшем виде, чтобы потеснить этих бойцов в иерархии полезности. И, судя по тому, что контр-адмирал сделал спустя миг, он это отлично понимал.
Все как по учебнику, ограничил подвижность, создал единственный путь к отступлению и обрушил в эту прореху свой лучший, по разрушительности, удар. Будь на месте Рао кто-то полагающийся на подвижность и скорость, или даже сам мужчина лет на пятнадцать моложе, и на этом можно было бы объявлять победителя. Нынешний ученик Героя мог позволить себе довольную улыбку, гордясь подчиненным, и предвкушая вызов, и размять шею, прежде чем ответить.
Как уже говорилось, уклоняться было бессмысленно. Уничтожить один из вихрей не составило бы труда, но уйти от взрыва, в любом случае, никак не вышло бы. Посему, наступала пора проверить себя на прочность.
- Отлично, просто отлично! – задорно сказал адмирал, заглушаемый свистом ветра, вставая в стойку. – Теккай!
Каждая мышца тела налилась силой и прочностью металла, превращая его в непоколебимый монолит, что уже был защищен невидимой броней воли. Хоть Курокума был известен как сторонник разрушений и отправки недругов в лазарет, до того как ему самому успеют нанести урон, именно в прочности собственной защиты мужчина был уверен больше всего. Потому-то, в отличие от многих коллег, не пренебрегал одной из самых спорных техник рокушики, вместе с твердостью духа, доводя до совершенства и тело.
Когда ударная волна обрушилась на моряка, стремясь уничтожить его, Рао принял первый импульс всем телом, не позволяя себе не отступить ни на шаг, выгадывая момент для удара. Который произошел спустя миг, как только порыв слегка ослаб, в виде размашистого удара в землю, создавая встречную ударную волну. Вся эта разрушительная мощь пошла в разные стороны, тогда как сам адмирал остался стоять посреди кратера не получив особых повреждений, лишь тряся краем плаща, что успел заняться пламенем. Маленький пожар удалось потушить как раз в тот момент, когда поднятая пыль и дым стали рассеиваться, показывая стоящую фигуру Стивенсона. Было приятно отбить атаку Квентина, при этом отделавшись мизерным неудобством, но для дела это пользы не несло. Нужно было нагнать напряжения, подводя все к финалу. Поэтому, за миг до того, как его расплывчатая тень стала видимой и ясно, адмирал сделал то, чего никогда бы не сделал в иных обстоятельствах, со все силы влепив себе ладонью по лиц, разбивая нос и губу и быстрым движением размазывая кровь, для пущей драматичности.
- А вот это ты зря, пацан! – распаляя в себе злость за необходимость себя ранить, превращая ее в гнев на предателя Дозора завопил Стивенсон подобно зверю. – Я хотел по доброму, дать тебе по зубам, прибить этого болтуна и пойти делать свою работу. Но, похоже доброты моей ты не уважаешь.
Устрашающе сплюнув слюну с кровью и утерев уже почти не кровящий нос большим пальцем левой руки, Рао медленно двинулся в сторону Квентина, с каждым шагом искажая лицо гневной гримасой. В голове звучали предписания командующего, о том что переигрывать не стоит, как и перегибать палку. И мужчина старался, до определенной степени, хоть постепенно наигранные эмоции уже начали становиться реальными. Оставалось наедятся, что удержать себя на этой грани удастся до момента побега Висконти, что, к слову, был близок.
- Бахамут!
Секундная тишина, и весь остров огласил рев огромного зверя, а над полем боя нависла внушительная тень. Его чешуя была покрыта трещинами и опалинами, а с когтей и клыков капала кровь. Верный напарник хорошо порезвился среди преступников, сделав все, что бы в спектакль не вмешались посторонние. И теперь, ему следовало сыграть последнюю роль, за которую Рао испытывал стыд, и надеялся, что Квентин будет сдержан в своих действиях.
- Спали тут все! – одним прыжком оказавшись на спине живого оружия, приказал адмирал гневным тоном, тогда как рука сжимала в кармане брюк футляр с антидотом к самому опасному яду в арсенале газового человека, что, по плану, сейчас должен был остановить залп пламени и занять дозорного спасением жизни напарника.
1 235 000 000
