Вице-адмирал прибыла в порт Уиндбэя с малой свитой, как и обычно: цепи могли сделать всю работу за целую ораву мичманов. Да, Сари-Сари был очень удобен... но не теперь, когда речь зашла о крупной рыбе. Точнее, птице. Кажется, то был мифический Зоан, если сведения, полученные из рук правительственного шпиона, не были приукрашенными. Несмотря на то, что агенты Сайфер Пола в большинстве своём охотно продавали Дозорным достоверную информацию, Сецу сомневалась в сведениях, касающихся Фауста Гнейзенау. Ей не давала покоя мысль о том, что придётся применить силу - а в крайнем случае даже положиться на лейтенанта, взявшего с собой внушительный арсенал «средств смирения» из кайросеки.

- ...Да. Нашла. - Спрятав непослушную шевелюру под форменной кепкой, Сейрей сделала шаг вперёд. Отступать было некуда. - Оцепить периметр. Любой ценой загнать домой служащих, даже если производство встанет!

Женщина на протяжении некоторого времени прогуливалась по улочкам и выслеживала рэдгрейвского Потрошителя, положившись на Волю Наблюдения. В этой глуши не могло быть двух достаточно сильных людей, чтобы отказаться от Хаки и воспользоваться чем-то ещё. Из-за слабой уверенности в успехе операции вышло так, что руководительница скромной опергруппы, редко рассыпавшаяся в ценных указаниях, задерживала свой эскорт уже на добрые полчаса.

- О-Сецу, мадемуазель, - Джозеф Ортеза, тот самый лейтенант почтенных лет, хлопнул начальницу по спине, - не волнуйтесь. Иной раз и силам добра можно сжать кулаки.

Сейрей натянуто улыбнулась, стараясь удержать равновесие - чужая ладонь расслабившейся хрупкой леди показалась слишком тяжёлой. Старик по какой-то причине слепо верил в то, что он для «мадемуазель» чуть ли не лучший друг после пяти лет совместного плавания. Покончив с ободрениями, лейтенант Ортеза протянул женщине ножны с танто - вещь, в битве с громовержцем более надёжную, чем бесчисленное множество техник Сари-Сари. Запасной план состоял в намеренном проигрыше. Если Фаусту хватит надменности, чтобы смеяться над поверженной женщиной, он в любом случае получит своё.

Последние приготовления заключались в том, чтобы спрятать кинжал под свободным пиджаком. В чёрном костюме-тройке и со спрятанными волосами в Сецу было очень сложно признать женщину, чем вице-адмирал пользовалась охотно: до того, как заслуги Сейрей стали общепризнанными, и вовсе приходилось притворяться мужчиной. «Может, из-за этого о моём прошлом ходят странные слухи?.. Да нет же, я ведь была всего лишь рекрутом», - думать о чепухе было проще, чем о ближайшем будущем.

Так или иначе, Сейрей добралась до кафе, в котором потчевал Фауст. В отличие от многих своих сослуживцев, она не стала пытаться выбить дверь мощным пинком или с порога заявлять о своих громких намерениях. Общественное спокойствие превыше всего, а значит...

- Добрый вечер, - легко проведя пальцами по плечу Буревестника, женщина выждала пару секунд, удобно расположившись на соседнем стуле. Вдруг молодой человек всё-таки обернётся, не разговаривать же даме со спиной... даже если даму признать в ней трудно. - Вице-адмирал на службе Мирового Правительства, Сецу Сейрей. Мне не нужны невинные жертвы. А вам, сеньор Потрошитель?

Нежно-нежно улыбаясь, мадам говорила тихо. Репутации Цепи Правосудия, что никогда не позволит преступнику бежать, было достаточно для устрашения портовых крыс. На подобный исход не стоило рассчитывать, да только не уступить своей игривой натуре было бы глупо. Создавалось ощущение, что без привычного подхода к делу непривычный противник сразу же получит огромное преимущество: Сейрей не сумеет сохранить хладнокровия.

На задворках сознания приютилась приятная мысль о том, что незамедлительных разрушений не последует. С другой стороны, и благодарить Фауста за благоразумие было рано: он заговорил об убийстве, что значило, руки придётся марать однозначно. Женщине не был противен вид крови, и выполнять свою работу она не боялась. Лишь её изящные, тонкие пальцы так и не научились причинять боль. Тот же Ортеза мог одним ударом выбить дух из ребёнка, если на то будет приказ, а вице-адмирал, его непосредственная начальница... не могла даже перерезать сухожилия бегущему со всех ног предателю.

С другой стороны, она знала, как защищаться. Следовательно, могла бы и напасть - или так думал адмирал, бесчувственно поручивший ей дело легендарного наёмника.

- Монблан с собой, пожалуйста, - категорически проигнорировав слова Буревестника, Сецу без всяких предупреждений отложила беседу до лучших времён и подозвала хорошенькую девчушку в ажурном фартучке. - Счёт оплатит мой коллега, и за вашей безопасностью проследит он же. Не выпускайте посетителей, пока буря не стихнет.

Предупреждение от дозорного - весомый аргумент, и даже уроженка столь тихого островка поняла всё без объяснений. Она явно занервничала, раскланялась и стрелой пустилась в объятья управляющего. Сейрей же вернулась к своему маленькому спектаклю, и, склонив корпус к Потрошителю, заложила предплечье за спину. Свободную руку она протянула юноше, будто бы приглашая того на танец, но совсем не в качестве кавалера. Подмигнув левым глазом, вице-адмирал подала сигнал стоявшему снаружи энсину; подчинённый в точности понял, что от него требуется. Не прошло и минуты, как служитель закона с красующейся на плаще «Справедливостью» протянул смущённой работнице звенящий мешочек с белли. Ситуации, в которую вовлечена Сецу, он будто и не заметил.

- Я не берусь за убийства, даже если за них платят. Но ты... кого-то довёл, и на листовке указано «только мёртвым». - Любой разумный дозорный, да ещё и с фруктом, удивительно уязвимым к молнии, подумал бы, что его посылают на верную смерть, а не на честную схватку. Сецу не думала об этом. Как и её чистое намерение не нанести преступнику не единой раны, глупая вера в Дозор выходила за рамки всякой логики вообще.

Даже позволив крупице человечности пробиться из-под фривольного амплуа, леди не теряла деловой хватки. Она в буквальном смысле перестала ждать от Фауста хоть какой-либо реакции и схватила того под руку, далеко не мягко подняв с насиженного места. Могла бы Сейрей без помощи Воли Вооружения поднять человека, весившего в полтора раза больше, то Гнейзенау оказался бы у неё на руках. Да-да, подобно принцессе из башни - о чём красноречиво говорили лукаво сощуренные глазки дозорной.

- Что же, обсудим детали нашего интересного положения? - Крепко и страстно вцепившись в свою драгоценную добычу, Сецу почти ощущала, как Сари-Сари гордится своей обладательницей. Сомнительного вида пара наравилась к выходу, или, точнее, Сейрей попробовала продвинуться к выходу: до сих пор она располагала лишь своими физическими способностями, что вполне предоставляло путь к отступлению. Забрав по пути из рук официантки то самое пирожное, вице-адмирал сладко пропела: - Будешь?

Внимательная к услышанному женщина как будто бы что-то обдумывала. А может, она просто наслаждалась десертом, в который повар определённо вложил свои лучшие чувства. Взбитые сливки с добавлением каштанов - вкусная вещь, и лишь моти с экстрактом зелёного чая, производимые в Вано, могли конкурировать с заморской сладостью. «Брат угощал меня ими в тот самый вечер. Он бы не колебался, я знаю», - с тем Сейрей, как она думала, укрепила свою решимость... ровно до того момента, как поняла, что вот-вот окажется в серьёзной опасности.

Даже если женщина и могла предчувствовать опасность, её Воля Наблюдения тогда ещё не была достаточно развита, чтобы на предсказание будущего было можно положиться в бою. Разряд электричества был недостаточно сильным, чтобы потерять сознание, но и приятного в нём было мало: покалывание в конечностях ушло не сразу. Пришлось приложить титанические усилия, чтобы устоять на дрожащих ногах. Что делать? Ни к чему, кроме постоянной усталости в мышцах, синяков от синаев и лёгких порезов бойцы Кёто-рю попросту не могли привыкнуть. Кажется, кто-то из старших давно твердил Сейрей, что пора бы заняться Рокушики - но та была слишком упряма.

- Спокойно, Джозеф, - проговорила вице-адмирал, как только сознание перестало ей отказывать. Разглядеть лейтенанта за завесой смога было невозможно, но Сецу знала, что старик никогда не оставит её одну - особенно когда речь заходила о фруктовиках. Хаки могла бы подсказать точнее, но концентрации не хватало: от пережитого шока так сразу и не отойдёшь. - Я на ногах.

Из сизого марева донёсся звон кайросеки - песнь морского камня Сейрей могла узнать из тысячи других звуков. Мужчина понял приказ и вернул в ножны свой эсток. Он слышал достаточно жалоб о том, что применение этого бесценного металла при задержании унижает достоинство истинной Цепи Правосудия; хотя, конечно же, гордость самих преступников страдала при том куда больше.

- Итак, - ощутив уверенность в том, что её правосудию никто не станет мешать, Сецу мгновенно оживилась и даже выпрямилась, уперев в бок одну руку для пущей устойчивости. Она всё ещё не восстановилась до конца, и решила положиться на женский шарм - периодически оно и правда срабатывало. Склонив голову набок, она оглядела своего противника; да, именно так. Ведь он первым поднял клинок. - О чём мы? Прикончить, изловить... ну и вкусы у моих коллег.

На этом леди сняла кепку, позволив лёгкому ветерку уложить ярко-рыжие пряди волос, и избавилась от пиджака, который тут же подхватил кто-то из младших по званию спутников - много ли, мало ли их было, они знали, как держать себя в руках. На кожаном ремне, обвивавшем талию Сецу, неоднозначно красовался табельный кинжал, сделанный под заказ по вывезенным из Вано образцам. Оставалось только гадать, к чему столь очевидная демонстрация единственного средства самозащиты - и именно такие рассуждения могли запутать Буревестника, но он же не столь глуп.

- Я так сильно на них похожа? - Леди продолжила беседу тоном певички, не получившей и двух розочек после сольного концерта. - Ладно-ладно, правду за правду: я вот всё думаю о том, как же прекрасны твои глаза.

Посчитав, что стереотипному мужскому честолюбию этого хватит, женщина наполнила лёгкие воздухом и укрепила Волей конечности. Без техник и хитростей, положившись лишь на силу своего владения чёрной бронёй, она сосредоточилась на том, чтобы оттолкнуться от земли как можно скорее - и всадить прямую ладонь в рёбра Буревестника. На внушительную силу не хватило бы техники, но уж на ловкость положиться было бы можно; с ней же были довольно малы шансы получить ножевое ранение в шею.

- Видишь ли, - свободная от попытки нащупать кости рука женщины пыталась перехватить чужой клинок - или хотя бы запястье, чтобы была возможность поболтать ещё чуть-чуть, - перевес за тобой, красавец.

Кто-то был слишком уверен в том, что выдержит ещё разряд - или два.

Работать в Дозоре, будучи женщиной - путь терпения. Сейрей многое могла вытерпеть, и её возможность вставать снова и снова подводила... редко. Следующий залп разрядов тоже можно было пережить, он не повлёк бы за собой мгновенную смерть. По крайней мере, по ауре Фауста было сложно сказать, что он жаждет крови. Но было здесь что-то ещё, что-то, о чём предостерегала каждая клеточка тела, подстрекаемая Волей Наблюдения. Не удар по жизненно-важным органам, хоть он и был совершенно безжалостен. Важна была другая деталь - не было времени рассуждать, какая. Очертания туманного будущего грозили оказаться самыми неприятными.

«Ну что, как там твоя вера в людей поживает?» - съехидничал в голове женщины до боли знакомый голос. Ей было некогда вспоминать, кто это произнёс и когда; да и обижаться на спарринг-партнёров было бы просто глупо.

Итак, что же это вообще было? Ортеза не видел, но отряд вице-адмирала бездействовал не поэтому. Дозорные услышали достаточно, чтобы окончательно самоустраниться; и нет, чётко понять о ситуации им дали не безутешные вопли Сецу, лишившейся своей вечно цветущей и нежной кожи. Спасибо, Потрошитель Рэдгрейва, что не медлил с пинком, ведь без достаточного ускорения сбежать из зоны поражения бы не вышло. Цепью, пущенной из руки, женщина обогнула фонарный столб и зацепилась за своё предплечье. Мгновение потребовалось на то, чтобы выдернуть - иначе не скажешь - из зоны поражения собственное тело, укоротив длину верной железной подруги. Было больно, но не только. Чтобы не вывихнуть руку, пришлось проявить самые настоящие чудеса и тщательно рассчитать усилие. Не будь Сари-Сари так податлив, Уиндхоуп потонул бы в юдоли слёз.

А что? Внешность крайне важна.

На протяжении промелькнувшей на полотне жизни доли секунды звенья бились друг о друга, как сумасшедшие. Фонарный столб не выдержал, но лишь в тот миг, когда в него на полном ходу врезалась охранительница закона. Достойно уважения уже то, что он стоически выдерживал приложенную силу до последнего толчка - очевидно, металлургия на острове процветала недаром. «И зачем такой крепкий?» - Сейрей устало выдохнула, почувствовав острую боль где-то в районе лопатки. - «Ладно, забудь. Даже в мифах никто не рвался на Райдзина с кулаками».

Закончив подбадривать себя, Сецу встала. Ничего другого ей не оставалось: при должной внимательности можно было раскрыть её Фрукт и предположить, насколько близки к нулю шансы на победу Дозора. Состояние самой женщины было несложно оценить и без всякой внимательности вообще. Она любезно сплюнула на землю кровь, чтобы дать подсказку, а на стену не опиралась лишь потому, что дома поблизости не оказалось. Что, впрочем, даже хорошо. Обрушись железный ночной светоч на чьё-нибудь родное гнездо, ничего хорошего бы не сталось. Без затяжного выдоха не получилось даже заговорить.

- Тебе что, не нравятся девушки? - Слабовато для язвительного укола. Честно, Сейрей было действительно интересно. Она встречала женоненавистников, но таких, что метят сразу в лицо, ещё не было. Без Воли Наблюдения, если не сказать без чудес, проявленных ею, вице-адмирал уже мало бы была похожа на благоухающий ликорис. Её коллеги и те расстроились бы, да и ни один уважающий себя пират не сдастся в руки Франкенштейна живым. - А я только начала думать, что у нас что-нибудь да получится.

Совсем легонько покачнувшись, Сецу всё-таки сложила руки на груди перед тем, как продолжить. Даже в её состоянии было бы унизительно ползать по земле и хвататься за ноющее туловище, корчась от боли. Каким бы ограниченным не было хрупкое да маленькое тело, дух самурая - даже безоружного - требовал невозможного. Всегда.

- Глаза, да. Они чисты. Твои поступки пугают, но взгляд - нет. - Пришлось прочистить горло, чтобы речь осталась разборчивой, а голос привычно-мягким. - Хотя вон тем разгильдяям моя философия не по душе, так что знай: я люблю золотисто-жёлтый цвет. На тёмном фоне он смотрится особенно выгодно.

Ещё немного. Пара секунд, и она выполнит свою работу - просто потому, что так нужно. Сейрей поставила всё на то, что Буревестник беззащитную женщину не тронет. Может, её намерения и были враждебными, но их легко можно списать на бесплодную злобу: поражение не радует никого. Оставалась одна задача: задержать прекрасного - при всей кажущейся подлости - юношу ещё ненадолго.

Прошло то время, когда можно было обмениваться снисходительными взглядами под звон кофейных чашек. Сощурив глаза, будто бы это могло помочь от застилающего их дыма, женщина всматривалась во всё те же глаза, пока Фауст ещё считал нужным отвечать. Помнить каждого человека, чью судьбу ты сгубил, не должно быть так просто и приятно, но для вице-адмирала все они - прекрасные цветы. Некоторые сорваны слишком рано, иные попали в корзину уже на пороге увядания, и при этом всём ни один из них не пропал даром. Извлекать пользу из любой жизни и смерти есть прерогатива законных правителей, но не тех, кто стал их карающей дланью.

«Всё ещё стремишься напасть. Зачем?» - риторически удивившись про себя, Сейрей дала подойти к себе близко. Скрываться негде, скрываться незачем. Она уходила от потенциально смертельных атак лишь в случаях, когда нападавший сам не знал, на что идёт. В других же ситуациях, когда спасать чью-либо совесть уже поздно...

- Kusari no Uzu!

Скрадывая асфальт под собой, неудержимый вихрь цепей раскрыл свои объятья. Такой и в Ёми-но Куни мог унести, как без скромности шутила сама Сейрей. Обвившись вокруг обнажённого кинжала, колен и плеч Фауста, цепи вытянули лезвие до того, как оно коснулось сердца. Мышцы ранены, одежда испорчена, но жизнь всё-таки есть. Ожог доставил целую гамму новых болевых ощущений, но он же и избавил от необходимости срочно останавливать кровотечение. О запахе горящей плоти не стоит и думать, не то, что упоминать. Как и о том, насколько рады будут медицинские работники Дозора пополнению в стационаре.

Обратный отсчёт пошёл. Пробуждение Фрукта никогда не бывает лёгкой и приятной шуткой, тем более со столькими отягчающими обстоятельствами. Гнейзенау мог почувствовать, как его затягивает. Сначала стопы, потом лодыжки. Со временем можно и задохнуться, да только хозяйка оков ещё ни разу не заходила так далеко.

- И чем ты не охотник, не пойму, - да, у женщины было время на пустую болтовню. В крайнем случае, так у неё получится чуть дольше оставаться в сознании. К тому же, здесь было, что обсудить: Буревестник напал первым и до сих пор не пострадал. - Помнишь? Сколько раз я тебе угрожала?

Цепи не проявляли особой покорности, вторя рассеянности своей покровительницы. Переменное усилие здесь, слабоватое натяжение там. Для человека этого хватит, вопросов нет. С птицей ещё придётся повозиться. «То, что сейчас облачно, уже нехорошо», - будто бы вспомнив о своей ране только при этой мысли, Сейрей зажала её ладонью.

- Моя манера приглашать на свидания настолько грубая? - Ничего более не говоря, Сецу скрылась где-то за спиной Потрошителя. Она понимала, что теперь ей никак не убежать от гнева стихии, если только Буревестник сможет разглядеть цель.

Взволнованные, а местами и разочарованные, голоса трёх-пяти человек раздались в том же направлении. Очевидно, отряд решил, что Сейрей требуется перевязка, если вовсе не помощь в успокоении цели. Едва кивнув доброжелательным и не слишком коллегам, женщина всё-таки позволила себе опуститься на колени; ей требовалась энергия на поддержание Сари-Сари. Пластыри, обеззараживающие жидкости, эластичные бинты для поддержания костей, сломанных или нет... всё это вице-адмирала волновало мало, а мысли были всё о том же: «Если я оставлю его на Джо, то дальше тюрьмы точно не улетит. Надо держаться».

Хочешь обмануть соперника? Поставь в неведение соратника. Спокойной и ровной улыбкой женщина не выдавала никаких признаков того, что что-то идёт не по плану. Так и было: её расчёты в точности оправдывали себя. Цепи чувствовали каждое движение противника. Логически возможно было закончить ещё до того, как Фауст обернётся птицей... но люди, даже с дарованным им в отличие от животных разумом, редко бывают рациональны. Обернувшись, Сецу наблюдала за происходящим из-за собственных плеч - клёкот послужил ей сигналом того, что самое интересное лишь впереди.

- О-Сецу? Мэм? - Конечно же, если ситуация под контролем, настороже быть не нужно. Вассалы и не оторвались от оказания первой помощи, и один лишь Ортеза напряжённо хмурил брови, глядя на небо. Какой-то бедолага даже приступил к написанию рапорта, но ему хотя бы хватило ума удивиться птичьему крику и выронить писчее перо.

- Бегите.

Шевелиться никто и не думал. Лишь тяжёлые, холодные капли дождевой воды отозвались на приказ, образовав на асфальте юркие бороздки ручейков. Дозорные могли пострадать. Риск слишком серьёзен. Никто не удивится, если отряд пропадёт. Вице-адмирал должен жить, лишь жизнь сильнейшего в конце концов имеет смысл. В этом вся суть сопровождения в ходе подобных миссий. И всё же...

- Но..!

- Пошли вон. Сейчас же!

Лейтенант отреагировал на угрозу мгновенно. Никто другой не читал досье на Потрошителя Рэдгрейва; конечно же, а зачем? Таковыми и были мысли большинства солдат, способных лишь слепо следовать за лидером. Джозеф подхватил начальницу и помчался с ней далеко-далеко, стремясь уйти как можно дальше ещё до того, как молния поразит свою цель. За единственным бойцом, чья ценность заключалась не в одной слепой верности, последовали остальные: как и часто бывает с ведомыми, они попросту не успели угнаться за своим шансом спастись. Один, второй... туман поглощал их тела, а ливень затмевал собой крики. Водоворот из цепей, некогда расположенный на земле, рассеялся. В нём больше не было смысла.

Джозеф ушёл достаточно далеко, чтобы не попасть в зону растекания электричества, но то был лишь первый залп. Не было смысла верить в то, что Буревестник может сбежать сейчас - после сегодняшней стычки с вице-адмиралом его награда подскочит до небес. Пусть Сейрей и не была того достойна сама по себе, но Уиндбэй считался стратегически важной точкой во многих смыслах. Потеря его людей - не то, на что можно просто закрыть глаза. Даже сейчас на улицах появлялись зеваки, готовые любоваться развернувшейся баталией; они, в отличие от Дозорных, не подписывались на мучительную гибель.

- Kusari no Senpu! - Техника, предназначенная для пробивания стен и укреплений, ещё лучше работала на живых существах. Из-под крыши дома, которому не посчастливилось находиться вблизи гром-птицы, вырвался вращающийся шип из цепей, готовый пронзить хоть оба крыла Гнейзенау сразу. Конечно же, для такой юркой цели этого было бы мало; из колодцев, столбов и веранд пробивались точно такие же орудия. Десяток, если не два, шипов устремились к Гнейзенау, и даже если бы он попытался уйти от них, те были готовы следовать за птицей до самого океана.

Так или иначе, удары молний стали рассеяннее. Даже если таков был отвлекающий манёвр врага, Сейрей уже не думала об этом. Она знала, что не сможет отвлекать Буревестника при помощи цепей достаточно долго. Каждая лишняя секунда ставила под удар городских, некоторые из них могли и не пережить прямого попадания молнией. На счёт раз женщина захватила эсток Джозефа, два - и она уже сократила расстояние между собой и Фаустом. Тяжёлые цепи, изначально созданные для того, чтобы стелиться по земле, сейчас доставали до самых небес. Доля удачи, капелька Воли Наблюдения... и пара мощных прыжков на ногах, покрытых Волей Вооружения для более сильных подскоков.

С одного шипа на другой, а потом - выше, к самому крылу птицы. Покрыв всё своё тело Волей, вложив в замах всю накопленную за время отдыха силу, Сейрей с истошным криком нанесла по одному из смольно-чёрных крыльев рубящий удар двуручным мечом. Падать будет больно, и Сари-Сари вскоре откажет в своих любезных услугах. Самое время для безрассудной атаки.

«Сбейте его, Сэнпу!» - Безмолвный приказ, отданный своим же цепям - последний признак отчаяния.

Сейрей подвело ощущение времени. Расколотый меч отдался невесомости и выскользнул из рук, предоставленных самим себе. Веки не слушались, скрывая глаза от дождя, и выражение лица вновь стало расслабленным и спокойным. Ах, сколь обманчиво было чувство выполненного долга: можно сказать, что одно лишь зрение отвечало за уверенность в победе. Перья, которые оказались крепче табельного оружия, выдержали удар, но Фаусту не хватило сил противостоять сокрушающему импульсу - заманчивая, желанная картинка, от которой не захотелось отказываться. Даже цепи, за которых уже никто не ручался, растворялись в тумане, добавляя сизому цвету лёгкий металлический оттенок.

Рёв сминаемого асфальта. «Успокойся... уже...» - сонный, вялый отклик ускользающего разума.

Бежит. Явно не сломал ноги, пока крошил дорожное покрытие. Это не слуховая галлюцинация?..

«...Сама виновата. Нужно было укреплять цепи Волей».

Извернувшись в воздухе, Сецу мигом ободрилась. Ещё бы. Следующую атаку она бы узнала из тысячи, даже сражаясь с Потрошителем впервые. Атаки, требующие длительной подготовки, мощны, но их и вычленить из общей канвы боевого стиля куда проще. Гнейзенау слишком долго уходил от правительства.

- Hikara Kyuyou!

Занести левую ладонь над правым плечом, укрепить её волей, рассечь. Дополнительным оборотом вокруг себя вице-адмирал лишь усилила технику фамильного боевого мастерства, однако её движения не доходили до совершенства. Без твёрдой опоры под ногами и возможности точно рассчитать время грядущей атаки все усилия по сведению её на нет могли оказаться напрасными. Можно было видеть, как два локуса из воздушных масс столкнулись между собой. Яростная, неудержимая волна, понеслась навстречу мягкому росчерку, закрывавшему собой вице-адмирала...

И Сейрей приземлилась на одно колено, упираясь в землю по обе стороны от себя руками. Проведённый до этого контрудар помог прийти в себя, и, если бы не утомление, можно было бы продолжить отбивать воздушные лезвия, хоть и с успехом весьма переменным. О том, что Сейрей не смогла сделать то, чему её учили с детства, вещал оставленный на бедре рваный разрез. «Каравеллы разносить - это тебе не валить мастеров Кёто-рю», - хотела было сказать Сецу, но придержала язык: она бы лишь опозорила свою школу тем, что не смогла свести вражескую атаку на нет.

- Удовлетворён? - Ласковый голосок приобрёл тон, не предполагающий отрицательного ответа, но лишь на короткий миг. - Я уже поняла, что зря решила пошутить. Продолжишь злиться после того, как мы отправим раненых в больницу.

Улочка, на которой проходило сражение, уже не казалась пустынной. Уиндбэй был настолько мирным, что многие не поняли, что же происходит. В первую очередь подивиться зрелищу вышли дети, за ними - старики, приглядывающие за наследниками в отсутствие родителей. Кого-то успели за уши оттащить обратно в дом, кто-то побежал поглядеть на дяденьку Дозорного, павшего от «волшебной стрелы», и попал под шаговое напряжение. Некоторые, как было видно по гематомам, пострадали в ходе буйства цепей. Сейрей, так и не поднявшись с земли, перевязывала пострадавшее бедро рукавом своей же рубашки; если её ударить сейчас, то можно лишить Дозор ещё одной отличной боевой единицы. Женщина, впрочем, понимала своё положение, из-за чего и перешла к делу после стольких ухищрений.

- Мировая Знать тоже содержит... наёмников. Шичибукаев. - Закончив с перевязыванием раны, вице-адмирал подняла голову. Она уже остановила кровотечение и, вставая, попробовала перенести вес на больную ногу. - Чаще их избирают из числа влиятельных пиратов, но ты понравился не только мне. Откажешься - будешь казнён.

Серьёзно? Так просто? Сейрей была бы рада списать всё на очарование мокрой одежды, но её жилет не просвечивал. От того, как легко Фауст сдал позиции и перешёл в режим переговоров, вице-адмирал почти поддалась невесёлому антуражу и заподозрила неладное. С предложением выпить кофе всё было хорошо, даже очень. «Давай, ещё поддайся на это», - осадила Сецу сама себя. Зачем? Та стадия, на которой было нужно заставлять себя слушать, давно прошла. Прекрасно провести время с очаровательным чернокрылым созданием можно будет потом.

- Шичибукаи приходят и уходят, - рассеянно ответила женщина, перекинув взмокшую прядь волос со лба за ухо, - они всегда попадаются на своих правонарушениях. Дозор им в этом помогает.

Честный ответ. Неудивительно. Вице-адмирал и не скрывала своего снисходительного, если не буквально дружественного, отношения к каперам. На том поток правдивых заявлений и иссяк; на этой скучной ноте образ деловой леди свёл себя на нет. Без видимых усилий вспорхнув, Сецу в темпе польки вернулась на своё законное, как она считала, место рядом с Буревестником - формальное заключение преступника было важной частью любой операции. Какое-то время женщина пропускала мимо ушей вопросы об условиях, угрозы про «улететь» и прочие милые глупости, задумчиво постукивая пальчиком по своей щеке.

- О плюсах. Даже когда я стану Адмиралом, ты будешь выше меня. - Сейрей не использовала слово «если». Она понимала, что с её исполнительностью повышение не за горами. - Если брать в расчёт независимость, милый мой.

Прикрыв губы ладонью, женщина чихнула. Не ей теперь выбирать между беготнёй с пострадавшими и уютным диванчиком у окна. Неопределённо махнув Буревестнику рукой, вице-адмирал пошла за Ден-ден муши лейтенанта. У него она, в отличие от рассеянной начальницы, была с собой. Какое-то время ушло на переговоры с кораблём, улаживание мелочей по поводу выведенного из строя отряда... и на профессиональное игнорирование Фауста. Конечно же, он никуда бы уже не делся. Не нужно было и заикаться с вопросом о том, не слишком ли много Шичибукаев сейчас находится на службе у правительства.

- Эй, дамочка. Не будет уже этого, как его... светового шоу? - И кому из зрителей могло не хватить зрелищ?.. Сейрей снисходительно улыбнулась, но сразу же сменила тактику, признав в обывателе управляющего тем самым кафе.

- Все вопросы к прекрасному юноше в чёрном. Он мастер фейерверков из дальних земель. - И, подтолкнув незнакомца к Фаусту, леди скрылась в тумане.

Уиндбэй - тихий городок. Любая редкость в нём вызывала такой ажиотаж, какой редко встретишь на более крупных островах. Гнейзенау в мгновение ока стал знаменитостью, со всех сторон окружённую требовательными поклонниками. В какой-то степени при мысли о том, что произошедшее - лишь спектакль, народ успокоился. У Дозора появилась возможность спокойно прибрать за собой, получив поддержку особенно заинтересованных горожан. Дождь обратился свежей моросью, и к тому моменту, как жаждущие продолжения яркого представления вернулись к повседневным делам, от множественных разрушений... практически ничего не осталось. Многострадальный жилой дом восстанавливать не стали, разве что. Огородили, повесили табличку с сообщением о сносе и оставили до лучших времён.

Буревестник мог бы подумать, что его оставили в покое. В каком-то смысле это и действительно было верно. Лишь в кармане его брюк магическим образом оказалась бледно-розовая визитка с адресом и номером телефона. На обороте карточки, пропитавшейся ароматом терпкого парфюма, Сейрей любезно написала ненавязчивое предупреждение: «Появись у меня до того, как по твою душу придёт СП-0».