Леон – человек достаточно спокойный и добродушный с виду. Однако он вовсе не наивен – он многое пережил и знает цену человеческим словам и действиям. Ценит людей слова, честных, уверенных в себе и стремящихся вверх. Особенно его привлекает последнее – он сам пережил период некоторого становления и развития, а потому считает, что подобные амбиции, как бы они ни выражались – это хорошо.
Леон не лишен чувства юмора, он может и добродушно пошутить в моменте и даже серьезную тему свернуть таким образом. Однако, он всегда настороже и четко запоминает все, что ему говорят. Проще говоря, если того требуют обстоятельства Соулфайр подыграет ситуации и сыграет дурачка, но на деле он таковым не является.
Леон обладает открытым и отзывчивым сердцем, он готов помочь тем, кому действительно окажется полезен. Он никогда не станет глумиться над слабыми или издеваться над кем-либо. Наоборот, если он станет свидетелем подобного – обязательно пресечет в корне. Воробей сторонник переговоров – он всегда попробует мирно и словами уладить конфликт, но если его не услышат – возьмется за оружие.
Леон – потрясающий боец и сильный противник, он впитал свой боевой стиль со словами отца, как и понятия чести, справедливости и пути настоящего воина. Сильного, мужественного, не лишенного сочувствия и сострадания, обладающего крепким стержнем внутри. Собственно, к этому Леон и стремился и сейчас вполне соответствует всем вложенным в него нормам. Но он не собирается останавливаться на достигнутом и стремиться развиваться дальше.
Воробей всегда старается оценить самого человека, так как знает, что зачастую «ярлык» вовсе не отражает сущности. Ему приходилось сталкиваться в жизни и с приличными пиратами, и с нечестными Дозорными… Все зависит от конкретной ситуации и конкретных людей. Леон – преданный товарищ и верный друг. Он не нарушает своих слов, если он дал обещание идти до конца – пойдет, чего бы ему это ни стоило. Даже жизни. Свою жизнь готов отдать взамен дорогого ему человека, но попусту ее тратить не станет. Он слишком хорошо усвоил уроки жизни – не существует бесполезных жизней. Она заканчивается, когда сама личность достигает некоторых пределов – чтобы их преодолеть душе следует покинуть тело. К душе и духам Леон относится с должным уважением и почтением – это растет от обычаев, переданных от отца сыну. Также Леон с уважением относится к родственным связям, и именно поэтому регулярно старается мелькать в новостях. Так его родные и люди, кому не безразлична его судьба, узнают, что с ним все в порядке и он жив. Так как Леон сам является пиратом, но напрямую посылать весточки не рискует. Во—первых, так его могут найти Дозорные, во-вторых, неизвестно, как это отразится на дорогих ему людях. Никогда не знаешь, что и чем может обернуться.
Леон в принципе достаточно открыт всему новому – он не любит откровенно неприятных сюрпризов и подстав, но если по ходу дела резко изменится сценарий действий – сопротивляться не станет и постарается подстроиться под происходящее. Леон чем-то напоминает воду – суть его постоянна, но внешне он может принимать любую форму. То же касается его решений – суть их неизменна, она зиждется на его философии и взглядах на жизнь, но формально он может что-то сделать неожиданное/якобы пойти против своих устоев, если это пойдет на пользу всем участникам происходящего.
Соулфайр ценит людей честных и прямолинейных, с великим подозрением относится к интриганам и тем, кто редко делает и говорит то, что на самом деле думает. Ему бы лучше иной вариант – мысли и действия человека сонаправлены друг с другом. Он очень ценит дружеские связи и своих накама – для них он открыт всегда, не нужны лишние слова и объяснения, чтобы он встал и помог им. Леон в принципе неплохо помнит всех, с кем хоть немного провел времени вместе – относится тепло и не забывает о дружбе. Если ему помогли когда-то, а теперь он встретился с этим человеком и ему нужна помощь – поможет. Однако на случаи, когда человек, скажем, перешел определенные границы морали или нравственных устоев это не распространяется. Леон будет помнить хорошее, ему будет больно сражаться против бывшего товарища, но если он сейчас вредит окружающим… Соулфайр сделает тяжелый, пусть и единственно для него возможный выбор.
Леон – человек чести. Он будет держать свое слово до последнего, даже если это будет требовать огромных усилий. А еще он считает, что истинный воин должен быть силен, чтобы защищать. На него могут положиться те его друзья, кто его сильнее, и рассчитывать те, кто слабее. То есть, он может и оказать помощь и защитить, но и сам далеко не слаб. Этого канона Леон держится всю свою жизнь (кроме краткого двухлетнего периода, упомянутого в биографии). При этом всем Соулфайр лоялен к ошибкам – своим и чужим. Он считает, что не ошибка самое страшное, а не желание ее исправить. Или задуматься о последствиях после ее совершения. Невозможно не ошибаться в течение жизни. Вопрос – что мы с этим делаем дальше и как проживаем. К этой мысли Леон пришел сильно не сразу, однако, она засела в нем прочно и выбить из него живого ее невозможно.
Леон не отличается особо разговорчивостью, но и молчуном его назвать сложно. Скорее, он эмоционально всегда нейтрально-позитивен и дальше реагирует по ситуации. Где сочтет уместным – прокомментирует подробно или задаст вопросы, где поймет, что лучше просто помолчать – промолчит. Он и сам не прочь поразмышлять и немного пофилософствовать про себя, особенно когда вечером после ужина курит. Курит он достаточно тонкие скрутки табака, которые делает себе сам.
Но Леона сложно назвать погруженным в себя или глубоким философом в широком понимании этого слова – да, он прошел определенные вехи в жизни и потому может о чем-то порассуждать, но все же в первую очередь он воин, сильный мужчина. Да и вообще мужчина. Поэтому, например, он может начать спорить или даже драться с Бёрдом  почти что из-за ерунды, если тот своими действиями как-то заденет вопрос силы, первенства… Ну скажем, первым вперед Леона схватит какой-то предмет и заберет себе. Или булку стянет... Для Леона, как и для многих мужчин, быть самым сильным, быть лучшим – важные аспекты. Что он – сильный, первый, самый мужественный. В нем это было всегда, дух соперничества и желания показать себя с лучшей стороны, доказать себе, что он истинно сильный воин. Однако, пожалуй единственный человек мужского пола, с которым это превращалось не в серьезное противостояние, а в некоторое дружеское соперничество – это был Арно. Пока он был жив. Сейчас же Леон предпочитает осознавать, что он действительно один из лучших, что он – первый на своем поприще. И сильнейший в своей команде. Особенно удачно при этом сложилось касаемо его боевого стиля – он уникален в том виде, в котором отец его передал Леону. При этом, Леон не имеет никаких негативных мыслей в адрес тех, кто слабее его. Он просто сам хочет быть сильнее и сильнее, это не значит, что другие какие-то «недостойные», «слабые» или что-то в таком духе. Это верно и в отношении женщин: лишь то что они – женщины, не значит, что они слабые. Леон вообще довольно интересно относится к ним – он считает, что просто их оружие не в грубой силе. Оно – в словах, красивой внешности, гибкости, умению сыграть на чувствах… Просто другой подход. Как две разных специализации. Что впрочем, не мешает им быть сильными, да… Но все ж таки Леон прекрасно понимает, что существуют такие критические ситуации, которые под силу решить только мужчинам, просто в силу того, что они – мужчины. А для женщин – есть свои. В общем, немного разные задачи у тех, и у других. В идеале – дополняющие друг друга. Леон сам не осознает, но такое восприятие растет из его семьи – сильный отец, защищавший мать, ее опора физическая – «каменная стена». И красивая, нежная мама - дух семьи, ее энергия, «смысл», ради которого «каменная стенка» существует. Примерно в таком ключе он до сих пор и оценивает леди и джентльменов, попадающихся ему на пути. И в принципе, неосознанно сам повторяет эту модель, защищая своего нынешнего капитана. Во всяком случае, он видит свою задачу в некоем покровительстве – Лира прекрасно может справится сама (она ему успела это много раз показать, да, он помнит), но все-таки ей нужна точно также некая крепкая опора. Ну, ее роль и выполняет Леон. При этом, безусловно, «опора» и сама что-то уметь да соображать должна.
К слову о «соображать». Леон не гений, но уроки отца (все ж таки он учился 13 лет), помноженные на огромный боевой опыт делают его крайне серьезным противником. Леон знает, что такое тактика и стратегия, он никогда в бою не действует импульсивно. Он рассчитывает на определенный результат и знает, что делает. И всегда готов к любым поворотам – действиями не по плану его практически не выбить из колеи (если только внезапно с неба кит с горшком петуньи не упадет ни с того, ни с сего). Леон – находчивый, он может и что-то неожиданное использовать в бою, если это окажется разумным выходом из ситуации, пусть и совершенно нелогичным.
В бою – предельно собран, сконцентрирован, действует четко, без промахов, резко и решительно. Вне боя и в кругу накама – расслаблен, спокоен, может и пошутить, и поддеть несильно, в принципе дружелюбен и открыт. Леон вообще не очень любит конфликтную атмосферу среди своих друзей, будет стараться как-то свести растущий конфликт на нет или помирить поссорившихся. Ему нравится, когда друзья действительно ведут себя как друзья. Что, впрочем, не мешает ему самому порой на кого-либо обижаться. Но Леон быстро отходит, хотя может и поворчать и возмутиться. А вот глобально с ним поссориться довольно непросто, разве что Бёрд умудряется выводить его из равновесия своим упрямством.
Бёрдом Леон дорожит как накама. Он и считает воробья таковым. Он воспринимает его как разумное существо, вполне себе все соображающее и умелое. А потому не переживает, он знает, что если станет действительно опасно – Бёрд спрячется и переждет. Не будет мешаться.
Леон редко выходит из себя, как уже было сказано, но одним из триггеров может стать покушение на его друга – любого. Или любого человека, к которому сам Соулфайр проявляет симпатию. Вот тут Леон может и почти озвереть, не теряя контроля ситуации – он всеми силами будет помогать своему другу, убьет того, кто посмел напасть. Хладнокровно и без лишних разговоров, ибо в нем будет гореть ярость от произошедшей наглости.

Начать придется даже не от рождения Леона, а чуть раньше – с момента знакомства его родителей.
Его отец – выходец из Вано, беглец. Мать – одна из жительниц крупного острова не так далеко от закрытой страны. Этим объясняется такое странное сочетание внешности и имени – из соображений безопасности, родители подарили обычное имя ребенку. Но отец, всегда гордившийся своей страной, прививал с детства мальчику культуру своего родного дома – отсюда растет и внешний вид мужчины и его боевые навыки. Меч он унаследовал от отца, как и боевой стиль.

Леон родился в любящей атмосфере семьи, где царили крепкие узы взаимопонимания. Мальчик существовал в уникальном окружении, которое до конца осознал, лишь уплыв из родного дома. Здесь сплетался привычный уклад острова Гранд Лайна с устоями закрытой далекой страны, о которой мальчик слышал из уст отца. Козумару привил мальчику интерес к оружию и боям в раннем возрасте, решил самостоятельно обучать его, когда Леону исполнилось 6. Для Леона сражаться – действительно значило заниматься чем-то интересным и увлекательным, плюс его интерес подогревался еще одной важной персоной – его другом детства, Арно. Арно был мальчишкой на два года младше самого Леона и познакомились они как раз «в бою»: когда подрались за игрушку во дворе. Леону было 7, Арно было 5, но он сражался не хуже самого Леона – кусался, изворачивался, делал все, лишь бы случайно найденная игрушка досталась ему. Затем мальчишки стали не разлей вода – они оба стремились быть сильными и умелыми, Арно жадно впитывал любые боевые знания. Особенно его привлекало огнестрельное оружие. А Леон изучал боевой стиль своего отца – Козумару пообещал отдать мальчику свой меч, когда тот будет готов. Сибилла лишь радовалась, глядя на дорогих ей мужчин. По просьбе отца она придумала, как шить кимоно, чтобы напоминать Козумару о родном крае. В них обычно он ходил дома, так как ему пришлось для маскировки отказаться от явных атрибутов своей страны на людях. Леону тоже было сшито его собственное, на тот самый момент, когда ему отдадут меч. С того момента Леон предпочитает носить именно кимоно красного цвета (за него впоследствии он и получит свое прозвище). Леон с радостью постигал все, чему учил его отец. В итоге мальчишка занимался с обычной катаной, вакидзаши, танто (кинжалы) и главное - с огромным мечом «фирменного стиля Козумару», плюс бесконечно много тренировался физически и даже осваивал каллиграфию и все ритуалы страны. Отец передавал сыну лучшее, а как наставник – был беспощаден и суров. Но Леон и сам вошел во вкус, ему нравилось достигать большего и учиться новому. Его друг тем временем постигал огнестрельные техники, найдя на острове себе наставника.  В общем, эта потрясающая картинка продолжалась ровно до момента, пока Арно не исполнилось 17 – Леону тогда было 19 лет (и получается, порядка 13 лет он тренировался дома).  Арно, мечтавший о приключениях и славе, решил, что надо собирать свою команду. И, конечно, позвал в старшие помощники своего друга детства, в котором был уверен – Леона. Козумару за время жизни вне Вано многое слышал о пиратах и потому не очень был рад идее сына, но выслушав от Арно, чего тот действительно хочет, отпустил Леона. Арно жаждал стремиться ввысь – к чудесам и приключениям, ему было мало границ просто одного острова. Он посчитал, что у каждого есть свой путь (вспомнил свою сложную дорогу к счастью) и решил, что как бы ни сложилась дальше судьба – Леон уже взрослый и самостоятельный. Перед отплытием сын нашел того, кто смог сделать ему рисунок на плече в виде двух красных канджи – как напоминание, чтобы не забывать заветы отца и все то, что он получил дома. Сибилла отпустила сына с тяжелым сердцем, она до сих пор с трепетом ждет любых новостей о Красном Воробье. Как и его две сестренки, появившиеся уже после его отплытия.
Арно с Леоном начали бороздить моря не одни – из компании своих знакомых Арно собрал еще несколько человек, а потом они стремительно стали обрастать новыми знакомствами. В первые полгода Арно посчастливилось найти фрукт и дела пошли совсем успешно. В то время Леон начал курить, правда, он что тогда, что сейчас это делает изредка и лишь под особое настроение. Обычно, когда он в хорошем и спокойном расположении духа. Тогда же обзавелся своими татуировками геометрического характера. В общей сложности команда проплавала по морям Гранд Лайн 5 лет и стала сильной и известной. За Леоном уже числилась награда в 300 миллионов белли под подписью «Красный Воробей», а ему было 24, его капитан и вовсе стал адской головной болью местных подразделений Дозора. Но Арно жаждал большего, он всегда повторял, что нет у земли пределов и надо всегда идти выше и плыть дальше. Капитан бредил Новым миром – вся заварушка здесь вообще была его расчетом поднабрать сил перед встречей со второй половиной Гранд Лайна. И команда отправилась туда.
Возможно, принятие роковых решений, резко меняющих жизнь, тоже передалось Леону генетически от отца. Ибо старпом поддержал своего друга и был уверен в их силах и способности дотянуться до звезд. Однако Арно и его накама жестоко ошиблись – Новый Мир разительно отличался от первой части Гранд лайна и был куда более опасен, чем в любых их фантазиях. Несмотря на то, что команда смогла там проплавать еще почти полных 2 года, финал был ужасен – их просто смели сильные мира сего, стоило начать выходить на одну арену с серьезными игроками. И не оставили после этого почти ничего. В том бою кроме Леона практически не выжил никто, а сам старпом заработал себе огромное количество увечий, переросшее в кучу шрамов на его теле. Включая последствия почти смертельного удара, отразившиеся на его лице.  И  Арно, его самый близкий друг, капитан и родная душа – скончался у него на глазах во время ожесточенного боя, сам Леон буквально немного не успел с помощью. В тот момент в душе Леона треснуло что-то основательное. Что-то, что держало его волю к жизни. Как и в душах тех немногих, кого пощадила смерть. Ведь умер тот, за кем они пошли в этот мир, как за светом, тот, кому они доверяли больше, чем себе самим.
Леон проклинал небо, что он остался жив, а Арно – нет. Он проклинал себя, что не смог его спасти. Он жалел, что не оказался ближе, не среагировал быстрее, не спас его! Он пытался даже покончить с собой, но не смог. И ненавидел себя за это еще больше.
Единственный раз в жизни Леон духом не выдержал того, что произошло. Он не мог просто существовать в том мире, который отнял у него друга детства и самого родного накама – он решил вернуться на Гранд Лайн. Целых два года прошли там так, что Соулфайр до сих пор их смутно помнит – он был не в силах умереть, он был не в силах вернуться домой к семье, он был не в силах жить, он был… не в силах. Все, что он помнит – он пил, побирался по портам, ввязывался в драки… Убегал от Морского Дозора, просто потому, что попасться в тюрьму после всего произошедшего было даже хуже, чем жить так, как он жил тогда. А потом сквозь пелену алкоголизма и боли, когда наконец-то она немного стала угасать, пришло смутное осознание, что… Что раз небо подарило ему жизнь, а жизнь Арно – забрало, то это не случайно. Стали всплывать уроки отца в сознании, его слова, все заученные на зубок поучительные истории и так далее. Леон просто в какой-то момент лежал на земле в грязи и смотрел в темное звездное небо, после очередной драки и побега. Лежал и думал, что лучше бы он умер. Спился окончательно, но организм его, зараза, крепкий и не умирает от такого. Он почему-то продолжает убегать, стремиться жить, даже если жить – не зачем. И невольно вспомнил удивительную историю его родителей, которую они ему рассказывали в детстве. О том, что говорил отец – что даже конец одной жизни может стать началом новой… Эта фраза сверкнула в мозгу, словно вспышка света в темноте.
Конец одной жизни может стать началом новой.
Конец…
Началом.
В тот момент Леона словно пробила лихорадка – он за миг осознал, как выглядел со стороны. Как он все эти два года фактически сходил с ума от горя и боли и… Тратил свою жизнь. Ту, которая могла быть полезной, могла быть… Могла стать началом чего-то нового! Да, Арно погиб и его накама тоже, команду больше не вернуть. Но… Так и его отец когда-то потерял все, что имел. Ради помощи одному человеку, которого тоже в итоге потерял! Но он жил и даже приобрел нечто много большее взамен. Он не мечтал умереть в тот день, не пошел обрывать свою жизнь. Он – стал жить дальше даже после потерь. И его родитель не тратил между этими делами время на алкоголь…
Леона вырвало.
Наверное, тогда отравляющий его яд не только физически покинул тело, но и отпустил его душу. Потому что с того дня Леон четко осознал две вещи – он больше не будет пытаться выбросить то, что ему даровано свыше по каким-либо причинам. Второе – надо меньше пить. Второго принципа он более-менее держится до сих пор, хотя это не отменяет того факта, что пару стаканчиков Леон и может где-то и пропустить. Но не более того. Все в пределах разумного. Пару месяцев после той памятной ночи Леон еще поприводил себя в порядок, а потом решился плыть навстречу своим страхам – снова отправится в Новый Мир. Пойти туда, где он остался ни с чем. Ведь… Ну, глупо искать что-то новое позади, верно? Нужно вернуться туда, где все закончилось, к точке старта новой жизни. И Леон отправился туда. Ему было 28.
Собственно, конкретной цели Соулфайр не имел. Он пока не видел смысла присоединяться к чьей-либо команде, равно как и организовывать свою. Это ему не отзывалось. Зато ему отозвалось иное – Воробей помогал тем, кто не мог помочь себе сам. Он ловил отъявленных бандитов, если того просили жители. Он ловил пиратов, если за ними шла действительно дурная слава. Он помогал всем, кто просил помощи и не мог себе помочь сам. Это стало своего рода искуплением того, что он творил со своей жизнью до этого периода, за те два года бездействия и побега от реальности. И еще Леон точно знал, что Арно одобрил бы такое поведение, если бы мог оказаться рядом духом. Впрочем, в духов Соулфайр верит, это пришло от отца, выросшего в Вано, почитающей души умерших. Да, собственно, и отец бы тоже. В отличие от предыдущей его поры. Периодически Воробей сам стал нарываться на приключения, чтобы его имя мелькало в новостях – весточка всем, кто его знает, что он жив и с ним все более-менее в порядке. В этот период Леон помог в порту одной девушке, еще не понимая, что это уже был первый звоночек новой его судьбы, – Леон оказался поблизости от явно насильно куда-то перевозимой девушки, активно сопротивляющейся этому процессу. Соулфайр не мог пройти мимо – он вытащил девчонку из беды и разобрался с уродом. И готов был даже ей немного помочь встать на ноги, но та вдруг резко проявила характер и сама ушла, как только представилась возможность. Воробей лишь пожал плечами – что он мог сделать? Что мог, он сделал, а дальше – ее дела.
За следующий год он удивительным образом еще несколько раз пересекался с той самой спасенной леди, он ее узнавал. Самой запоминающейся из всех стала история, когда Леон бегал-искал врача, ибо Лира, а так звали ту леди, заболела, и приходилось её реально спасать, но такими методами, которых Воробей не знал.  За этот достаточно долгий период общения Леон немного рассказал Лире о своей жизни, о силе, отвечая на ее вопросы и удовлетворяя любопытство. Совсем уж брать под крыло он ее не хотел, но немного помочь-то стоило… Правда, она сама этого не желала. Ибо она сбежала. Опять. Стоило только выздороветь. Воробей подумал, что как-то слишком закономерно и однотипно происходят их встречи. Однако снова делать ничего не стал, какой был смысл?
Леон просто продолжал свою вспомогательную деятельность, и награда за него росла. Особенно резко она взлетела после истории еще год спустя, где Леон выступил против целой небольшой базы Дозора – она творила произвол на острове, прикрываясь честным именем справедливости. Пусть не сразу, но Воробей решил и этот вопрос, разобравшись с местным начальством. Так Соулфайр продолжал свой заметный путь, хотя он и активно запутывал следы после всех дел, дабы Дозор не сильно мешал его деятельности. Позже на одном из летних островов Воробей умудрился подцепить местную лихорадку после укуса змеи и чудом остался жив, благодаря помощи местных лекарей. Они сказали, что так везет единицам. Реально это стоило еще полгода серьезных мучений самому Леону – недуг прочно зацепился за его организм. Хотя на фоне почти стопроцентной смертности от укусов его спасение все равно выглядело чудом. В знак этого Леону на спину нанесли рисунок розовых лотосов – именно благодаря этому растению он остался жив, и оно считалось здесь священным, божественным посланником небес. Своего рода отметина, что Соулфайр – уникален, ему дарована небом жизнь, а значит – его оно любит. Такие тут наносили всегда подобным счастливчикам. Леон не стал отказываться, он думал о том, что знаковые события нашли манеру отражаться на его теле, так уж сложилось. И не только в виде шрамов. Позже он узнал, что за те полгода он заработал себе устойчивость ко многим ядам. Леон остался на острове еще на полгода в качестве боевой силы и оплаты за спасение жизни – на остров давно уже покушалась довольно крупная и сильная пиратская команда, нужна была оборона. За это время он познакомился с местным главой – он оказался плотником и даже имел свою мастерскую. Собственно, из-за этого на остров и нападали – хотели прибрать к рукам и заставить работать на себя. А жители упорно отстаивали свою независимость, так как все ж тки не были лишены людей с хорошими боевыми навыками, включая того самого главу. Леон в итоге провел на острове еще долгие 3 года, помогая всеми силами ополчению местных, и немного проникаясь знаниями в плотничестве и строительстве кораблей. Еще в ту пору случилось одно занятное происшествие – у Леона завелось домашнее животное. Дело в том, что на острове было много различных птиц, и они нередко кормились возле домов людей. Леон не был против добровольной жертвы части своей еды, но… Не любил, когда ее таскали без спроса. Однажды, вернувшись домой, Соулфайр застукал большого красного воробья за кражей – птица пыталась утащить непосильный для нее батон свежего хлеба, но упорно тянула его на себя. При попытке Леона подойти ближе, воробей стал нападать на него и не подпускать к еде. Это-то и возмутило Леона – он, может, собирался подойти и поделиться своим хлебом, а тут! В итоге у Воробья завязалась драка с… воробьем. Другим. Чирикающим. Бой был несколько неравным, так как нахальная птица была шустрой и имела привычку клеваться или царапаться. Леон собирался просто выгнать воробья, но в процессе все же неудачно попал по птице рукой – того кинуло к стенке, он упал на пол и так и замер там. Соулфайр не ожидал такого стечения обстоятельств и попытался поднять птицу, помочь ей, – она оказалась живой, хоть и повредила себе крыло. Леон, не долго думая, потащил воробья к местным знахарям. В итоге, они выходили птицу, а Леон все время навещал его и даже приносил куски того самого хлеба. Воробей каждый раз возмущенно чирикал и негодующе смотрел на своего обидчика, но… С течением времени проникся к нему, видимо. Во всяком случае, Леон был крайне удивлен, когда утром (уже после того как ему сказали, что все хорошо и завтра воробья отпустят), он нашел на краю стола сидящего там воробья. Тот сидел нахохлившийся, и стоило хозяину дома появиться – тут же взлетел к нему на плечо и начал возмущенно чирикать. И успокоился, только когда ему дали еду. И не пожелал никуда улетать с плеча. Леон решил, что это - начало новой дружбы и не стал прогонять птицу. Он назвал его Бёрдом и надел на него один из своих браслетов – из красных бусин, показав тем самым значимость Бёрда для него. С того момента Бёрд неизменный спутник его жизни. О том, что птица отлично соответствует его прозвищу, данному исходно за красное кимоно, украшенное птицами, Леон вообще тогда не задумался.
Возможно, Леон и дальше бы продолжал существовать на том острове – он вполне привык к этим людям, а они – к нему, если бы все-таки Морской Дозор не добрался до него. Вернее, Дозор добрался до тех пиратов, которые атаковали остров, а Леон просто оказался не в нужное время, не в нужном месте, ведь никто не ожидал его там найти. Пришлось бежать и не без помощи главы-плотника, дабы снова продолжать свои странствия свободным. Леону было несколько жаль расставаться с островом, но так складывалась его судьба. Странствия продолжались еще ровно год – Воробей мелькал в разных местах, продолжая помогать тем, кто не мог постоять за себя сам. Теперь, если говорить строго, людям помогало целых два воробья – Бёрд между прочим нередко ввязывался в драки, отвлекая противников и мешая им. Однако, воробей попался смышленый и сильно на рожон не лез – ему хватило одного раза при знакомстве.
Леон проплавал примерно 5 лет в своем «привычном» режиме, мелькая то тут, то там, а затем, когда ему уже стукнуло 38, случилось знаковое событие его жизни. То самое, которое ведет к началу «чего-то нового». И началось оно в портовом баре. Леон с Бёрдом как раз сидели и обедали – Леон уплетал суп с лапшой, мясом и яйцом, периодически выдавая небольшие порции содержимого своему пернатому накама. Он никуда не спешил, он закончил все дела – коротая передышка в его жизни… Когда вдруг за спиной распахнулась дверь и до боли знакомый голос раздался на весь бар. Леон не мог похвастаться тем, что помнил всех, с кем он встречался, однако ту девушку, с которой его так активно сталкивала жизнь, он запомнил. К его удивлению, это и впрямь оказалась она – только теперь она не убегала, а пришла к нему сама, да еще и с конкретной целью. Деловым предложением. Бёрд недоверчиво смотрел на неизвестную ему леди, но Леон был готов выслушать ее. Оказывается, она хотела собрать команду и звала его туда старпомом. В душе что-то кольнуло. Леон вкратце выслушал ее историю – что она многого добилась, владеет фабриками, улучшила производство… И зачем ей тогда еще становится пиратом? И Лира ответила «чтобы достичь большего». Внутри Соулфайра что-то перевернулось. Щелкнуло, словно резко дали свет. Вот оно. Вот то… Что завершит круг, так сказать. Молодая… Молодой, не очень опытный капитан, который жаждет достичь большего. Который хочет утолить свои амбиции и не проиграть в этом мире. Суровом и жестоком. Словно эпизод из прошлой жизни, словно он оказался дома 19 лет назад, в начале той истории. Которая так трагически закончилась… Но теперь была одна существенная разница – прошло 19 лет. Он стал сильнее, опытнее, мудрее, он… Он сможет. Теперь в его силах помочь этому капитану. Больше это не будет той сверхзадачей, которая ему не по зубам. Он закроет долг своей души, он поможет тому, кого не смог уберечь когда-то. Судьба давала ему второй шанс, пусть в несколько иной форме. Сейчас, когда это было реально воплотить в жизнь, по-настоящему реально. Это и была его «новая жизнь». И путь к ней был небыстрым и нелегким. Но он пришел в нужную точку. И Леон согласился воспользоваться этим шансом. Но ему хотелось посмотреть своего капитана в деле.
Было это 4 года назад. С того момента он (и Бёрд, конечно же!) плавают под началом Лиры, будучи преданными ей как капитану всем сердцем, телом и душой. На раннем этапе их совместных путешествий Леон, во-первых, помог определиться с судном, во-вторых, таки нашел нормального врача, так как теперь уже понимал детали всей истории, впервые их столкнувшие. Таким образом, не без его помощи, Лира расправилась со своим чипом. А в-третьих, в течение года он беспощадно тренировал своего капитана, по сути, устраивая сражения. Леон не видел смысла устраивать тренировки – этого ей хватило по жизни. Ей не хватало боевой практики, и это он восполнил, как сумел. Как раз где-то с год они «тренировались» в таком режиме, а затем и капитан стала сильнее, и команда начала собираться.

С собой помимо основного меча Леон носит три коротких – вакидзаши (один) и танто (два).

Нельзя ж моего капитана одного оставить. хотя я получилось пришел раньше х)

Отредактировано Leon Soulfire (2019-11-19 16:12:18)